460 дней в Четвертой Советской антарктической экспедиции

После совета мы с Вадимом снова любовались закатом, Он здесь таков, что его трудно описать словами. Иногда он золотой, иногда пунцово-красный. Когда закат золотой, кажется, что благородный металл заполняет небо и часть его тонким слоем выливается в море. Оно тоже становится золотистым, чуть зеленоватым, как будто слой металла здесь слишком тонок. И на этом золотом фоне моря и неба лежат голубые айсберги. Жёлтый цвет «не пристаёт» к ним. Они раскрашены лишь в голубые тона — от почти белого до темно-синего. Чёрный остров Хасуэлл не портит картины, он смотрится как рисунок чернью на золоте.

Иногда закат бывает красным, но это не назойливый ситцево-красный цвет. Несмотря на громадную плотность и яркость, здесь красный цвет очень нежен, что-то среднее между акварелью и пастелью. Море при этом приобретает светло-голубой цвет прозрачного воздуха бабьего лета, а невозмутимые айсберги теперь уже как бы висят в воздухе. Небо удивительно расцвечено не только на западе. Вы поворачиваетесь на восток — и здесь оно горит алым пламенем, книзу темнеет до густо-фиолетового цвета. Особенно эффектен при этом горизонт. Возвышающиеся айсберги светлой зубчатой стеной проектируются на темно фиолетовом фоне, а над ними холодно — алая полоса «антизаката».

Красота невероятная и подавляющая. Все время досадуешь, что запомнить и зарисовать все это невозможно, что ты бессилен унести это с собой, а когда вернёшься домой, то слабая речь не расскажет всего, да и не поверят тебе…

Иногда бывают миражи. Тогда горизонт моря, обычно зубчатый от айсбергов, ровен, а выше примерно на палец, висит синяя стена ледяных гор. Но в то же время, глядя на эту красоту, приходишь к мысли: постоянно жить здесь непросто. Красота тут слишком яркая — ядовитого цвета мухомора. Простодушный начальник транспортного отряда, посмотрев на висящие в небе айсберги миража, тяжело вздохнул и выразил это так: «Скучно здесь…»

После ужина выяснилось, что завтра можно лететь на Дригальский.

День восемьдесят шестой.

Летали на остров Дригальского. Встали в шесть утра, ведь самолёт в семь. Оделись потеплее: унты, четыре пары брюк (кальсоны, спортивные, лыжные и штормовые), свитер и специальная стёганая куртка. В самолёте все забито до отказа. Ведь мы везём буровой станок и к нему сорок шнеков по восемнадцать килограммов каждый. Нас, гляциологов, пять человек (Казарин, Андрей, я, Толя, Юра) да экипаж тоже из пяти человек. Первым пилотом летит огромный Федя Чуенков, вторым — его друг, щуплый, но ас Петя Рогов штурман конечно же Юра Робинсон, радист Коля и бортмеханик Филимоныч.

Машина бежит между бочками, отрывается и, делая левый круг, идёт к морю. Сразу после взлёта все замолкают и смотрят вниз Не только мы, но и весь экипаж. За окном море. Обычно оно темно-сине-серое. Внизу Мирный, остров Хасуэлл. Иногда видно, как у северного его берега как бы стелется белая пыль. Это летают тучи различных птиц. Внизу местами виднеется открытая вода, скопления айсбергов. Море как бы покрыто блёстками застывшего светлого на тёмном фоне воды прозрачного сала. Блестков очень много, в некоторых местах они даже налезают друг на друга. Так замерзает океан.

До острова Дригальского сорок минут полёта. Иногда приходит мысль остановись моторы — и все ведь у нас на борту нет даже спасательных поясов, не говоря уже о лодке. Только металл, а самолёт продержится на воде минуты. Даже если наш SOS будет принят, нам никто не поможет… Но моторы работают хорошо. Захожу в тесный проход между клетушками радиста и штурмана, сажусь на свободное сиденье у левого борта сзади первого пилота. Вот он, остров Дригальского. Громадная низкая лепёшка, геометрически правильно расползающийся блин жидкого теста, на который небесная хозяйка опустила громадный стакан и подрезала слишком тонкие края. Поперечник его двенадцать километров. Берега острова обрываются со всех сторон в океан. Попасть сюда можно только самолётом.

Через несколько минут летим уже над белым, покрытым мелкими застругами полем. Впереди какая-то точка. Это полузасыпанная палатка и рядом Автоматическая метеостанция — гордость нашего начальника метеорологического отряда Василия Ивановича Шляхова. Метеостанция представляет собой два столба, на одном из которых ветряк-генератор электроэнергии, на втором — приборы, а рядом — мачта радиостанции, передающей данные в Мирный.

Здесь, в центре острова, мы будем бурить через снег и лёд скважину. Чем она будет глубже, тем лучше. Далее в эту скважину будут опущены термометры. Показания термометров, установленных на различной глубине, сопоставленные с показаниями термометров в других скважинах, позволят выяснить, можно ли рассматривать ледяной покров острова как уменьшенную модель ледяного щита материковой Антарктиды, и ответить на ряд других вопросов.