476011

Как-то днем, услышав звонок, глянул на видеомонитор. Камера показала нежданного визитёра. Николас узнал эту гостью. Это была Алина, его студентка.

Алина увидела лицо Николаса, обросшее трехдневной щетиной, похудевшее, с впалыми, полубезумными от алкоголя, но абсолютно трезвыми глазами…

– Что с вами, Николас? – испуганно вскрикнула она.

Алина выслушала болью залитый рассказ преподавателя. Пыталась, но не находила слов успокоения.

– Но так нельзя, Николас, ведь не конец, же света, должен быть какой-нибудь выход.

– Какой? Усыпить и забыть? Или самому уснуть и не проснуться?

Звук захлопнувшейся калитки заставил преподавателя и студентку выглянуть в большое окно столовой, выходящее во двор коттеджа.

Странное видение поразило Алину. По двору к вольеру с заключённым Ремом шла маленькая девочка лет пяти-шести в длинном цветастом платьице.

– Это подружка Рема, – грустно улыбнулся Николас, – цыганочка из табора, что разместился не далеко отсюда. Она глухонемая. Что-то давно её не было видно.

Алина и Николас вышли во двор, который был наполнен неистовым, радостным лаем овчарки. Под напором массы тела Рема вольер закачался, щеколда запирающая калитку лопнула, и через мгновение радостный пес облизывал лицо смеющейся девочки. Она маленькими ручонками обхватила могучую шею Рема и прижалась к его широкому лбу своим лицом.

Алина и Николас подошли к обнимающимся друзьям и застыли в изумлении. Девочка беззвучно что-то лепетала в обрезанное ухо Рема, а пес в ответ жалобно скулил. Алина присела на корточки, осторожно взяла за плечи маленькую цыганочку и своими глазами цвета бездонного моря взглянула в горящие угольки глаз девочки.

– Говори, родная, – умоляюще попросила она подружку Рема.

И вновь волна безумного изумления накрыла Николаса. Глухонемая, глядя в глаза Алины, раскрывала маленький ротик, словно вязала неслышимые слова, которые видела лишь Алина, и слышал Рем.

Николас наблюдал, как преображается лицо Алины. Удивление, испуг и ненависть яркими вспышками загорались на нем.

Опустошённая и усталая, она поднялась на ноги, прижимая к себе девочку и лохматую морду Рема, глаза которого были залиты росой боли и радости.

– Твой сосед – извращенец, он пытался силой увести девочку к себе, а Рем защитил её. Ребёнок убежал, испугался и никому не рассказывал об этом. А вчера ей приснился сон, что Рема забирают Ангелы на небеса. Она проснулась испуганная и все рассказала отцу.

Николас, словно облитый ушатом кипятка, разгоряченный трехдневным алкоголем, вбежал в дом, через мгновение выскочил с ружьем и бросился к дому соседа.

– Николас, остановитесь, это безумие, – бросилась следом за ним Алина.

Лишь у самого порога соседского дома она поймала за рукав Николаса, но он вырвался и плечом вынес дверь соседского коттеджа.

– Еще один сумасшедший, – услышал Николас, едва влетев в прихожую, и обомлел.

Несколько людей в штатском и участковый полицейский смотрели на него недоуменно. На полу лежало тело соседа с голым торсом, а рядом валялся шприц и несколько разбитых ампул.

– Он мертв? – спросила Алина.

– Да, наркотики, передозировка, – ответил участковый полицейский.

В углу на стуле сидела с опущенной под тяжестью копны немытых волос сумасшедшая сестра соседа. Почувствовав взгляд Николаса, она вскинула голову, и дикий хохот парализовал всех находящихся в комнате. А сумасшедшая хриплым испуганным голосом поведала всем окружающим тайну:

– Пришли два Черных Демона и усыпили брата.

На следующий день цыганский табор снялся с временно обжитого места и покинул порочный край.

* * *

Чудесная реабилитация Рема способствовала воспарению духа Николаса.

Сны временно отступили. Он всё больше растворялся в чувственном тумане магнетической любви к Алине. Его уже мало трогали заспинные шептания коллег-преподавателей, которые с явным налётом зависти обсуждали аморальные отношения преподавателя и студентки.

Старший брат Алины, заменивший ей отца и мать, погибших в автокатастрофе, потребовал представить ему субъекта, посмевшего завладеть сердцем красавицы.

Чёрный строгий костюм и безупречно-белая открахмаленная сорочка с галстуком-бабочкой подчёркивали античную красоту Николаса, имеющего греческие корни по матери. Он гармонично смотрелся рядом с восточной красавицей Алиной.

Столик на четверых был зарезервирован в престижном ресторане, не терпящем пустоты, и находился в самой интимной части ресторана, отгороженный перегородкой и подсвеченный старинным бра.

Навстречу Николасу и Алине из-за столика поднялся высокий, широкоплечий атлет немного старше Николаса в щегольском ослепительно-белом костюме. Белозубая улыбка под чёрными усами действовала обезоруживающе, но тёмные умные глаза с жестким блеском сапфира высвечивали недюжинную силу духа прирождённого лидера.

– Тимур, – назвался он, протягивая руку Николасу, и представил свою даму – блондинку модельной внешности, – Людмила.

Двухчасовое застольное общение, разбавляемое глотками виски и изысканными блюдами не оставило сомнений о роде занятий Тимура, который представился бизнесменом в сфере автобизнеса.