48 законов власти

Образ: Крест и Солнце.

Распятие и сверкающее великолепие. Когда одно накладывается на другое, новая реальность обретает форму — восходит новая власть. Это символ — в многословных объяснениях он не нуждается.

Авторитетное мнение

«Для людей всегда важна внешняя оболочка вещей... Государь должен в подобающее время года развлекать народ празднествами и зрелищами».

Никколо Макиавелли

Оборотная сторона

Власти невозможно достичь без обращения к образам и символам. Для этого закона обратных случаев не существует.

Закон 38. Думай как хочешь, но действуй, как все

Формулировка закона

Если вы желаете показать, что опережаете свое время и противостоите эпохе, щеголяя оригинальными идеями и неортодоксальными путями, люди могут подумать, что вы просто хотите привлечь внимание, а на них смотрите свысока. Они найдут способ наказать вас за то, что заставили их почувствовать ваше превосходство. Куда безопаснее смешаться с ними и быть как все. Свою оригинальность приоткрывайте только терпимым к этому друзьям и тем, о ком вы точно знаете, что им понравится ваша уникальность.

Нарушение закона

Приблизительно в 478 году до н. э. город-государство Спарта отправил в Персию военную экспедицию во главе с молодым спартанским аристократом Павсанием. Греческим государствам незадолго до того пришлось отразить мощное нападение персов, и сейчас задачей Павсания, как и союзнического афинского флота, было наказать захватчиков и отвоевать острова и прибрежные поселения, занятые персами. И афиняне, и спартанцы относились к Павсанию с глубоким уважением — за ним закрепилась оправданная репутация бесстрашного воина.

Павсаний со своими войсками удивительно быстро занял Кипр, затем продвинулся в Малую Азию — на материк, в область, известную в то время как Геллеспонт, и захватил Византий (современный Стамбул). Подчинив значительную часть Персии, Павсаний странным образом изменился. Он стал появляться на публике с напомаженными волосами и в персидских одеждах, его сопровождали телохранители-египтяне. Он устраивал пышные застолья, восседая на персидский манер и требуя развлечений. Павсаний перестал видеться со старыми друзьями, все больше общался с персидским царем Ксерксом, до мелочей копируя стиль и манеры персидского диктатора.

Очевидно, власть и успехи Павсания ударили ему в голову. Его солдаты — афиняне и спартанцы — поначалу решили, что это преходящее увлечение: он всегда был склонен к театральности и экзальтации. Но когда Павсаний стал публично высмеивать скромный образ жизни, принятый у греков, и оскорблять простых греческих солдат, они решили, что он зашел слишком далеко. Хотя прямого подтверждения этому не было, распространились слухи, что он перешел на сторону врага и собирается стать чем-то вроде греческой копии Ксеркса. Чтобы предотвратить назревающий мятеж, спартанцы отстранили Павсания от командования и отозвали его домой.

Однако Павсаний и в Спарте продолжал одеваться в персидском стиле. Спустя несколько месяцев он на собственные средства нанял трирему и возвратился в Геллеспонт. Своим соотечественникам он сообщил, что намерен продолжить борьбу против Персии. На самом же деле его планы были иными — стать единоличным правителем Греции, прибегнув для этого к помощи самого Ксеркса. Спартанцы объявили его государственным преступником и отрядили корабль для его поимки. Павсаний сдался, уверенный, что ему удастся легко снять с себя обвинение в предательстве. На суде всплыло, что он пренебрежительно относился к своим соратникам грекам, то и дело оскорбляя и задевая их. Так, он ставил монументы в свою собственную честь, вопреки обычаю возводить их во славу городов, армии которых завоевали победу. И все же Павсаний добился своего: несмотря на неоспоримые доказательства его многочисленных контактов с неприятелями, у спартанцев не поднялась рука арестовать такого высокородного и прославленного человека. Ему даровали свободу.

Сочтя, что отныне он получил неприкосновенность, Павсаний нанял гонца, чтобы доставить письмо Ксерксу. Гонец, однако, доставил его по другому адресу — спартанским властям. Тем захотелось узнать побольше, и они приказали гонцу встретиться с Павсанием в храме, где их разговор можно было незаметно подслушать. То, что говорил на встрече Павсаний, поразило их, словно удар молнии, — им никогда еще не приходилось слышать столь убийственно презрительной характеристики всему их образу жизни — характеристики тем более отвратительной, что давал ее спартанец. Был отдан приказ о немедленном аресте Павсания.