5 лет среди евреев и мидовцев

Одним из наиболее бросающихся в глаза результатов выборов стало усиление религиозных партий в Кнессете. ШАС (сефардские ортодоксы) прибавила 4 мандата, МАФДАЛ (религиозные сионисты) — 3, Агудат ха-Тора (ультраортодоксы) — 4. Четверть голосов Кнессета.

И тут же началось то, что называют «шантаж религиозных партий», то есть требование политической платы за поддержку правительства.

Горячие бои развернулись вокруг закона о гиюре, то есть о тех необходимых процедурах, которые надо пройти, чтобы стать евреем.

Тут вот в чем дело. Русским надо непременно родиться, нельзя стать русским по желанию. Но евреем можно стать, приняв иудаизм. Если, скажем, проходит гиюр, то есть принимает иудаизм негр или китаец, они — с точки зрения еврейского религиозного закона — становятся 100-процентными, настоящими евреями.

Существуют разные гиюры. Есть традиционный, ортодоксальный гиюр. Он весьма сложен, строг и сопровождается, как говорят знающие люди, унизительными процедурами проверки. Есть гиюр реформистский (или консервативный). Они приспособлены к современности и применяются во многих странах. Естественно, что десятки тысяч репатриантов, которые вынуждены для облегчения жизни в Израиле обращаться в иудаизм, предпочли бы реформистский или консервативный, каноны. Но не тут-то было. Приятнее затруднять людям жизнь, чем облегчать ее.

Под давлением религиозных партий Кнессет в апреле 1997 года (51 депутат против 32) проголосовали за закон о гиюре, который провозгласил монополию ортодоксального гиюра, Как писал журналист Аркан Карив, право решать, кого причислять к еврейскому народу, а кого нет, получили «средневековые мракобесы».

В конце 1997 года ортодоксальные евреи создали комитет «Генеалогия Израиля». Его задача — изучив соответствующие документы, составить список «100-процентных» евреев. Под прицелом — опять же репатрианты последней волны, которые «портят» чистоту еврейства в Израиле. Будем надеяться, что новое правительство будет меньше заниматься генеалогией, а больше реальными проблемами реальной жизни. Говоря это, я понимаю, что вмешиваюсь во внутренние дела Израиля. Но теперь я не посол…

Баталии вокруг того, кто же все-таки «настоящий» еврей, ведутся параллельно с не менее интересными, но гораздо менее «галахическими» дискуссиями о различии и сходстве между евреями и израильтянами. Вопрос подчас ставится в очень драматичной форме.

Уже пугавший евреев (и израильтян) Пинхас Бен-Хаим пугает, ссылаясь на других «пугателей», снова:

«В последнее время нас часто, может быть, чаще, чем нужно, пугали возможной «гражданской войной». Но на самом деле такая война была объявлена еще до провозглашения Государства Израиль и конца ей не предвидится. Я говорю о войне между «евреями» и «израильтянами». Войне, в которой в той или иной форме принимает участие почти все население страны. И каждый, кто вступает на эту землю, почти сразу же должен сделать выбор, к какому из воюющих лагерей он принадлежит.

Именно по этой черте — «еврей» или «израильтянин» — проходит сегодня линия раскола общества, а не по принадлежности к «левым» или «правым», религиозным или нерелигиозным. Потому что «евреи» и «израильтяне» есть внутри каждой группы населения и внутри каждой партии. И кто есть кто в этой войне понимаешь не сразу».

Видимо, все-таки краски тут сгущены. «Снаружи» трудно судить, есть ли «война», но проблема действительно есть. Есть даже книга Йоси Мельмана «Новый израильтянин», где доказывается, что никакого типичного израильтянина просто не существует, существуют множество разных типов израильтян.

В газете «Маарив» была рубрика «Кто такой израильтянин?» Ее вел Цви Гилат. Вот его мнение: