5 наболевших вопросов. Психология большого города

–  Неожиданное мнение. Я бы его даже назвала консервативным. Хотя, конечно, подсознание более консервативно, чем сознание, – это психологическая аксиома. Но мне казалось, что в современном обществе – и в России, и в мире в целом – в сфере взаимоотношений мужчины и женщины все изменилось и внешне, и внутренне. Люди знакомятся по-другому, по-другому проявляют чувства, по-другому принимают решение жить вместе и даже по-другому расходятся. Кстати, к браку, к семье это часто не имеет прямого отношения.

– По поводу «мира в целом» – это я не готов рассуждать, а то, что касается России… Тут у меня такая аналогия напрашивается: это как с желанием бросить курить или начать бегать трусцой с понедельника. Человек вроде бы для себя все решил – мол, все, с понедельника здоровый образ жизни! И весь он уже в восторге от принятого им решения, и прямо уже видит себя необыкновенно оздоровленным. А наступает понедельник, и что-то вдруг ломается. Почему? Потому что одно дело – решить, другое – реализовать. Одно дело – думать определенным образом, другое дело – жить определенным образом.

Понимаете, есть то, что на поверхности, а есть то, что внутри. Есть то, что легко поменять, есть то, что поменять трудно. Представление о себе поменять несложно, тем более если оно нам льстит и открывает какие-то дополнительные возможности для реализации наших потребностей. Тут мы всегда готовы, всегда – «за». Но поменять представление о себе и измениться – это разные вещи. И сейчас именно такая у нас история – представления о себе и о браке мы изменили, а внутренне к новой системе устроения брачно-семейных отношений не готовы. Пока все идет нормально – это не слишком заметно, а когда возникают трудности – все и вылезает наружу.

В середине девяностых и мужчины, и женщины теряли работу, были вынуждены менять профессию, идти на менее престижные должности и так далее. Но лавинообразным стал рост мужских суицидов, а не женских. В 1994 году мы вышли на первое место в мире по числу самоубийств за счет именно мужского, трудоспособного населения. Мужчины сводили счеты с жизнью «всего лишь» из-за того, что потеряли работу, а следовательно, оказались нахлебниками у своих жен. Одно осознание изменения своей роли в семье было для мужчин достаточным поводом, чтобы залезть в петлю.