5 судьбоносных вопросов. Мифы большого города

– А вот это как раз архетипическая конструкция, присущая любому человеку – кем бы он ни был и где бы он ни жил. Ведь что такое «иной»? Иной – это НЕПОНЯТНЫЙ, а если непонятный – то возникают страх и оборона в виде агрессии. Когда же он становится «понятным» – никаких проблем нет. Советская власть решила этот вопрос просто – переназванием. Всех людей – вне зависимости от их национальности, происхождения, вероисповедания – она разделила на пролетариев и непролетариев. Русский он или поляк, друг степей калмык или негр (чернокожий) преклонных годов – неважно. Пролетарий! Переназвали – отличия стерли, новый видовой признак выдумали – и все «понятно»: рабочий человек – значит, хороший. А если понятно, то нестрашно, а если нестрашно, то можно и общий язык найти. Мы боимся всего нового, всего непонятного. И пока я не понимаю, кто со мной рядом находится, друг он мне или враг, – я его опасаюсь.

Теперь прежние названия перестали действовать, а новым названиям мы качества не присвоили. В Китае, например, как поступили? Разрешили предпринимательством заниматься, но предварительно всех предупредили – предприниматели работают на нашу, китайскую экономику, а следовательно, они хорошие люди, бить и ненавидеть их не надо. А у нас бизнесмены появились – и как прикажете к ним относиться? Вопрос неоднозначный… И кроме прочего, конечно, «появились» представители разных национальностей. У нас ведь «парад суверенитетов» случился, страны по национальному признаку из СССР благополучно дезертировали, и вот на повестку дня вылез национальный вопрос. Причем дезертировали элиты, а национальный вопрос они просто как знамя впереди себя выкинули и все – мол, мы эстонцы, и что вы от нас хотите? Мы будем сами по себе. И все прочие тоже.

А как национальный вопрос (или конфессиональный, не дай бог) встает на повестку дня, тут уже совершенно другие механизмы включаются. Ведь что здесь скроешь: люди разных национальностей – разные. Генотип – это же вам не шутки. И было бы странно думать, что генотип цвет кожи кодирует, разрез глаз кодирует, прочую антропометрическую информацию кодирует, а психику – нет, не кодирует. Конечно, кодирует. Куда деваться? А к генотипу еще и культуральные вещи добавляются. Если в определенной культуре из поколения в поколение одни и те же императивы действуют, это же на психологии каждого отдельного представителя данной культуры сказывается. Не может не сказаться.

Вот возьмем, например, иудаизм. Отличается эта культура от христианской? Разумеется, отличается. В иудаизме главное – строгость исполнения предписаний: шаббат, и баста, кошерная пища, и будьте любезны. Бог сказал так-то, значит – так-то. И никаких дискуссий. А в христианстве? У нас Бог вовсе не так уж конкретно выражался, у него все притчи, все иносказательность сплошная.

Давайте просто базовые принципы посмотрим… В иудаизме: «не убий», «не укради», «не прелюбодействуй», а в христианской традиции: вместо «не убий» – «всякий гневающийся на брата своего напрасно подлежит суду; мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним», вместо «не укради» – «кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду», вместо «не прелюбодействуй» – «всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с ней в сердце своем; если же правый твой глаз соблазняет тебя, вырви его и брось от себя; и если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя». Ну чувствуется ведь разница?

И вот теперь мы переходим к «великому греху» иудея – ростовщичеству. Занимается человек банковским делом – дает в долг, в рост, получает проценты. С точки зрения иудаизма какой в этом грех? Да никакого! Не украл же. Наоборот – дал в пользование и лишь попросил разделить с ним прибыль. Это работа такая! Никакого воровства! А с точки зрения христианской культуры – должен же был так

дать, то есть даром. Ведь сказано же: «отдай и верхнюю одежду». Но это христианам сказано, а иудеям – нет, им другое говорили. Вот и весь конфликт. Для христиан банкиры – «барыги», для иудеев русские – «дармоеды». И разберись тут, кто прав, а кто виноват.

В христианской культуре деньги автоматически превращаются в «зло» (одно слово «стяжательство» чего стоит!). И как тут объяснишь благоверному христианину, что деньги – это по сути своей просто инструмент. Я дал кому-то молоток, он построил с его помощью дом, создал с помощью моего молотка новую ценность. И я прошу денег за пользование моим молотком. Для христианина – дикость, для иудея – норма вещей. «Я кому-то дал деньги, он их использовал, и я прошу часть денег от того, что он заработал (или мог заработать, если бы их не профукал)» – вот и вся логика этих «ужасных евреев». Но нам до сих пор непонятно, что они ТАК думают. Не «барыжничают», не «наживаются на чужом горе», а просто так думают.