50 и один шаг назад

Ник уже с рыком бросается на отца, заваливая его на землю спиной, но от удара, который уже готов был сделать Ник, моего отца спасает Майкл, вовремя подскочивший к нам и оттащивший Ника от мужчины на земле.

– Папа! Хватит! Хватит оскорблять его! – Кричу я, закрывая рот рукой, а по щеке скатывается слеза.

Меня нещадно трясёт от адреналина и страха внутри.

– Быстро, Мишель, в машину! Быстро я тебе сказал! И я прощу тебя! Ты хоть подумала о матери и сестре? Каково им из-за твоих поступков? Нет, ты думала только о себе и об этом ублюдке, который использует тебя, чтобы навредить мне! Думаешь, ты ему нужна? Нет! Ни капли! – Орёт отец, поднимаясь с земли, тяжело дыша и яростно плюясь слюной.

– Папа…

– Заткнись, я сказал в машину, или устрою этому уроду такую гласность, ты и представить не можешь! Вон сколько людей, так пусть все знают, что Николас Холд – ублюдок…

– Майкл, отпусти меня! Я уволю тебя! – Сквозь шум толпы я слышу обозлённый голос Ника, и в голове вспыхивает мысль, которая сможет помочь мне прекратить это.

– Хватит! Хватит, я пойду, только хватит, – плачу я, бросая взгляд на Ника, ещё минуту назад пытающегося вырваться из рук Майкла, а теперь застывшего и смотрящего на меня. Он переводит взгляд на торжествующего отца, даже не пытающегося скрыть свои чувства, а затем на меня… и я вижу такую глубокую боль и разочарование, что задыхаюсь от давления в груди.

Но что я могу? Что я могу ещё сделать, как не поехать с отцом, чтобы защитить Ника? Я даже не представляю, что он знает. И боюсь этого. Боюсь за Ника, только за него, в голове даже нет мыслей о себе.

– Видишь, Холд. Моя дочь умная девушка, не зря я вложил в её образование крупные инвестиции, она всегда будет выбирать семью, а не подонка, который никогда не знал этого и никогда не узнает. Быстро пошли от тебя несёт гнилью, Мишель, – отец хватает меня за руку, таща за собой, но до меня доносится голос Ника, такой холодный и режущий во мне всё, что я упираюсь ногами.

– Каждый учится на своих ошибках. Видимо, я никогда не научусь.

Меня словно ударяют по затылку, когда в голове на перемотке крутятся эти слова, являя быстро меняющиеся картинки всего, что я знаю о Нике. И только сейчас я немного понимаю своим лихорадочно испуганным мозгом, что натворила.

– Мишель, стерва, быстро пошли, – отец тянет меня за собой, но я вырываю руку, бросая взгляд за спину, где вижу, как человек, который стал для меня самым важным в жизни, уходит из неё. Тихо, не борясь за меня, ведь я первая отпустила руку. И это открывает глаза, сбрасывая с них пелену пережитого страха и шоу, устроенного моим отцом.

– Нет. Ты ошибся, папа, – я поворачиваюсь к нему и смотрю уверенно в налившиеся кровью глаза. – Ты ошибся в себе. А мне стыдно за тебя, за того, кем ты стал. Но не хочу стыдиться себя из-за своих решений, потому что если сейчас пойду с тобой, то завтра я сгорю в этом чувстве. Больше не боюсь тебя и твоих слов, потому что это всё блеф. И мне жаль, что ты так и не понял, что ты стал для меня отголоском, который я не хочу помнить. А он… он стал всем. Он намного выше тебя, да и многих, сидящих в этом ресторане. Он уникален. Я никогда не предам его, потому что у нас никогда не было семьи, никогда не было любви, только деньги. Но мои ценности изменились, папа. К сожалению, ты никогда не узнаешь, что такое искренность и любовь. А это самое сильное, что есть в моём мире теперь. Поэтому да пошёл ты.

Девятнадцатый шаг

Резко разворачиваюсь и срываюсь на бег, пока внутри меня стучит отчаянно сердце. Но лёгкость из-за принятого решения даёт мне силы продолжить бег до машины, где я вижу, как Майкл уже закрывает дверь, замечая меня, и улыбается ободряюще мне, распахивая её снова и помогая мне запрыгнуть в салон.

Ник оборачивается, но его лицо отчуждённо и холодно, хотя мне сейчас плевать на это.

– Прости, но я не уйду от тебя по собственной воле, – шепчу я, хватая его руку и прикладывая к губам. – Прости его, прости, что он мой отец, Ник. Прости.

Ник вырывает свою руку, отворачиваясь от меня, и я теряюсь, не зная, как… что ещё ему сказать, чтобы снять с него эти слова, брошенные отцом со злости. Это унижение, которое он испытал из-за меня. Но ничего, не единого слова, только рой мыслей и страх внутри, до сих пор плещется в душе.

Пережитое для меня стало поворотным в моей жизни. Словно было время до и после. Я никогда раньше бы не осмелилась на такое, потому что не было ради кого. А сейчас есть и я сделаю всё, что в моих силах, чтобы доказать Нику, что я рядом и буду рядом, пока он не укажет мне сам на дверь.

Машина останавливается перед главным входом в комплекс, и Ник выпрыгивает из неё, не дожидаясь меня. Глубоко вздохнув, я выхожу из внедорожника, следуя за ним к лифту. Мы молча входим в него и так же, не проронив ни слова, едем наверх, пока я нервно кусаю губы, стоя позади Ника.

Как только дверцы распахиваются, к нам выбегает Шторм.

– К себе, – рявкает Ник собаке, и та, видимо, зная уже норов хозяина, быстро цокает обратно.

– Ник, давай поговорим, – предлагаю я.