50 х 50

Вот пятьдесят из моих рассказов — по одному за каждый год из тех, когда я писал научную фантастику. Я смотрю на пометки и понимаю, что некоторые из этих рассказов раз по двадцать включались в сборники. Они переведены на более чем тридцать языков. Ведя пальцем по оглавлению, я улыбаюсь своим воспоминаниям.

«Смертные муки пришельца» отклонили все американские журналы, потому что главный герой был атеистом; позже, когда мир образумился, рассказ напечатали в «Иезуит мансли».

Я послал экземпляр «Капитана Гонарио Харпплейера» С. С. Форестеру, так как рассказ представлял собой и пародию на его произведения, и дань уважения его замечательному таланту. Немногим позже я узнал, что этот великий человек совсем недавно умер. Может быть, это я убил его? Что, если он прочитал мой рассказ и умер от удара?

«Плюшевый мишка». В то время это было фантастикой. Сейчас вы можете купить персонального робота «тэдди». Стоит ли мне предъявлять иск на выплату лицензионных отчислений?

«Соседи». Рассказ перерос в роман, а по роману был сделан фильм «Зеленый сойлент, как соя». Мне потребовалось немало времени, чтобы выяснить, откуда в фильме взялось людоедство — вошло в фильм — в романе его, естественно, не было. Наконец я узнал, что же произошло. Продюсер попытался продать работу «Метро-Голдвин-Мейер» как фильм о перенаселенности. «МГМ» не сочла тему достаточно важной для того, чтобы посвящать ей фильм. Что ж, назад, к столу. Зажатый в угол сценарист добавил тему людоедства — и благодаря ей картину купили… Вспомним заключительную сцену фильма, когда выносят истекающего кровью Чарльтона Хестона, а он кричит: «Зеленый сойлент делают из людей!» (В действительности зеленые, как соя, бисквиты в фильме были выпилены из фанеры и выкрашены зеленой краской. У меня до сих пор сохранилось несколько штук; я вынимаю их и разглядываю всякий раз, когда пытаюсь постичь тайну кинематографического бизнеса.) Но с большим удовольствием вспоминаю вечер, когда состоялась премьера фильма.

Театральный менеджер продавал зрителям апельсиновый и лаймовый сок с мякотью. Лаймовый напиток он с энтузиазмом именовал «сойлентовым зеленадом». Он, конечно, не видел фильма. Входившие в зал зрители с энтузиазмом поедали фрукты. Выходя по окончании фильма, все они делались зелеными, как соя, при виде машинки для шинковки фруктов.

Впрочем, меня занесло в сторону. Просто читайте рассказы и получайте удовольствие. Именно об этом вся эта книга.

Пятьдесят лет…

Вот это да!

Гарри Гаррисон!

Дублин, Ирландия

2000 г. н. э.

ЧУЖИЕ БЕРЕГА