50 великих книг о пути к истине

«Уважаемый Брат и Друг, – отвечал Кут Хуми, – именно потому, что опыт с лондонской газетой заткнул бы рты скептикам, – он немыслим». В качестве аргумента Кут Хуми назвал абсолютную беспомощность тогдашней (да и нынешней тоже. – А.В.) европейской науки как-либо прокомментировать и объяснить этот феномен, что в свою очередь могло породить серьезный кризис в науке, вспышку самого оголтелого суеверия и беспорядки, ведущие к человеческим жертвам, ответственными за которые в конечном итоге оказались бы сами Махатмы. Именно они по закону кармы и получили бы солидную порцию весьма негативных последствий, вплоть до насильственного возвращения их в удручающее колесо сансары (перевоплощений).

Предложенный Синнетом феномен мог быть реализован только при условии, что тогдашняя наука сумела бы его объяснить, но в таком случае сама необходимость в феномене оказалась бы излишней. Человечество и без того бы поверило в возможность таких материализаций, как мы сегодня верим в интернет, в возможность генетического клонирования или в полеты в космос, невозможные в те времена. Именно вмешательство в естественный процесс человеческой истории и научного прогресса и явилось причиной категорического отказа Махатм от подобного опыта…

К примеру, известно, какой кризис возник в естествознании в начале ХХ века, когда была установлена делимость атома. Для некоторых закомплексованных грубым материализмом ученых это означало не только крах классической физики, но и утрату смысла всей их жизни. Гораздо трагичней оказались бы последствия в случае реализации феномена с газетами, который в отличие от теорий о делимости атома, полученных в ходе естественного развития науки, оказался бы артефактом, чуждым каким-либо научным объяснениям, чудом, вызывающим непредсказуемые языческие культы. Этого, как говорилось, Махатмы никак не могли допустить, ибо знания не должны быть преждевременными. Более того, как писал не однажды Кут Хуми, – фокусники, шарлатаны и скептики, дискредитирующие учение Махатм и сам факт их наличия, – даже необходимы, поскольку они охраняют общество от того страшного и разрушительного оружия, которое им сулит Высшая Магия.

Мошенники от оккультизма и самые непробиваемые маловеры, следовательно, играли и положительную роль, заставляя истинных сторонников идеи запредельных миров находить новые аргументы, ставить изысканные опыты, чтобы открываемые ими азы теории оказывались безупречными и чистыми, тем более что только через сопротивления и претерпевания человечества внутри самого себя и осуществляется какой-либо прогресс…

Махатмы писали своим просвещенным европейцам, что настоящий светлый Учитель появляется лишь тогда, когда человек духовно готов, т. е. когда взаимные вибрации ученика и Учителя начинают соответствовать друг другу.

До этого момента никакие заклинания, молитвы, мантры, а также беспорядочное чтение оккультной или духовной литературы не помогут или даже повредят, если человек не очищен от эгоизма и эгоцентризма.

Однако попытка Учителей снять пелену материалистических схем с закоренелого скептика профессора-орнитолога Хьюма, который, как они пишут, готов был препарировать самих Махатм, чтобы потом выставить их вместе с совами в орнитологическом музее, закончилась неудачей. Махатмы сочли беспочвенными притязания указанного профессора в, якобы, умышленном сокрытии от него Высших Истин на основании, как он выразился, – «эгоизма» последних. На самом же деле эгоизм был только у него, ибо, как пишет Блаватская: «Для нас, барахтающихся до сих пор в болоте иллюзорных чувств, указывать Махатмам, какое знание они должны нам передать и как они должны действовать, было бы подобно тому, как если бы уличный мальчишка пытался обучать науке профессора Гексли или политика – м-ра Гладсона».

Психология Махатм оказывается совершенно иной в том смысле, что у них нет крайних черт человеческой психологии. Несмотря на то, что, как они сами о себе пишут, Махатмы сохраняют родственные чувства к своим родным, оставшимся на Земле, и самые теплые отношения к своей прародине Индии, они уже не принадлежат какому-то конкретному народу, местности или расе, а имеют причастность ко всему человечеству, как к «великой сироте». В своих мыслях и действиях они никогда не руководствовались эмоциями, сиюминутными желаниями, личным расположением или неприязнью. Этих чувств у них попросту нет.

И, несмотря на то, что Махатмы довольно резко высказывались по тем или иным событиям и поступкам людей, они никогда не стремились наказать, оскорбить, обидеть или физически изменить ситуацию в нужном им направлении.