50 знаменитых чудаков

Следующим циклом фильмов – «трилогии о добре» («Рассекая волны», 1996; «Идиоты», 1998; «Танцующая в темноте», 2000) – фон Триер декларировал кардинальную смену эстетики в стиле «Догмы». Первая картина цикла поставила режиссера в один ряд с Бергманом и Феллини. Фильм «Рассекая волны» сразу и бесповоротно был признан шедевром. История женщины, готовой пойти на все ради своей любви к мужу и Богу, потрясла весь мир. Триер, как всегда, применил новаторские методы съемок – имитация телерепортажа, эксперименты с цветовой палитрой. На этот раз Канны не устояли – «Рассекая волны» получает «Золотую пальмовую ветвь», но Триер сдержал обещание, данное им в 1991 году, – вместо того чтобы произнести слова благодарности со сцены фестиваля, он прислал в Канны свою фотографию в шотландской юбке, намекая на место действия картины. Но теперь ему прощали все выходки.

Спустя два года Триер все же явился на фестиваль, что уже само по себе стало сенсацией. Но шикарным апартаментам режиссер предпочел синий микроавтобус с надписью «Идиоты», а на знаменитой Каннской лестнице вместо смокинга предстал в джинсах. Для него настал момент явить миру результат «Догмы» – «Идиотов». Именно так называлась центральная лента манифеста. В этой работе Триер достигает вершины манипуляции зрителем, пафосность, с которой сделаны некоторые сцены, заслоняет собой ироничный тон режиссера. Триер играет, дурачит всех, в то же самое время создавая сильнейший эмоциональный заряд, энергетику которого ощущаешь на протяжение всей картины. Первые полчаса просмотра зритель пытается понять – что происходит на экране. «Идиоты» – история коммуны молодых людей, которые в миру изображают клинических кретинов, пускают слюну, искажают походку, закатывают глаза… Ни одного известного актера. Это самое политнекорректное кино в истории. Пронзительное, страшное, чрезвычайно откровенное кино. Говорят, перед съемками Триер вышел к актерам полностью голый и сказал: «Хотите, чтобы этот фильм был снят, – будьте такими же, как я». Импровизационный элемент не преувеличен – даже сценарий был написан за считанные часы. «Идиотам» не дали наград, зато приз жюри получил молодой дебютант-догматик Винтерберг за фильм «Торжество». Все утверждают, что подожди фон Триер с «Идиотами» годик – и приз был бы его. Тем временем Лapc запрещает прокат улучшенной, «осветленной» киноверсии этого фильма, заменяя ее на авторскую – еще менее удобосмотрибельную.

Как ни парадоксально, но новая киносвобода в «Идиотах» не безусловна. Фон Триер подчеркивает, что она есть результат следования заповедям «Догмы»: «Например, когда я делал “Идиотов”, Ольбек и Вибеке Винделоу разрешили использование фильтров – но это случилось уже на этапе постпродукции. А ведь это полный бред, из-за этого я рисковал не донести до публики главную мысль фильма. Отчасти проблемы с “Догмой” состояли в том, что никто ее полностью всерьез не принял. Ее расценили как что-то вроде шутки. Кому, считали многие, в здравом уме пришло бы в голову загонять себя в такие жесткие рамки? Это все равно что разжигать огонь при помощи двух камней вместо “ронсоновской” зажигалки».

Но для Ларса фон Триера это было не шуткой: «В профессию я пришел главным образом из-за этого стремления держать под контролем целый мир, так что цель творчества я вижу только в создании своего собственного мира».

А «догмомания» охватывает мир. «Обетом целомудрия» начинают руководствоваться самые неожиданные люди. Например, свой догматический фильм снимает Жан Марк Барр («Любовники»). В 1999 году в Каннах объявляют о начале съемок третьего фильма трилогии – «Танцующей в темноте». Музыка и главная роль – Бьорк, в другой главной роли Катрин Денев. «Что, “Догма” умерла?» – спрашивали ехидно Триера. Он в ответ молчал. Режиссер не любит давать интервью, а тем более заранее говорить о своих работах. Никто не знает, чего можно ожидать от этого мастера провокаций. Триер никогда не повторяется, постоянно пишет манифесты, любит лицедействовать, страдает множеством фобий – вот тот набор характеристик, который известен не только поклонникам режиссера, но и любому уважающему себя киноману. Мифотворчество – неотъемлемая часть не только Триера-художника, но и Триера-человека. Источником большинства легенд о «датском вундеркинде» является он сам. Все они, косвенно или явно, помогают нам лучше понять его фильмы, те «внутренние страхи», которые ему приходится преодолевать на съемках своих картин (и если они существуют на самом деле, то режиссеру не позавидуешь). Каждая новая работа этого датчанина неизменно вызывает фестивальный переполох, продолжительные дискуссии, а зачастую и скандалы.