50 знаменитых самоубийц

Итак, «звездные дети» взрослеют и… Блестящие умы становятся рядовыми исполнителями, а в «звезды» выходят те, на кого не возлагалось особых надежд. Это становится трагедией для экс-вундеркиндов, развивших свои способности, но не приобретших психологических умений и навыков для их реализации. По некоторым данным, девять из десяти «бывших одаренных» считают себя полными неудачниками, твердят, что жизнь не удалась. И в самом деле: трудно осознавать себя «бывшим» в семьдесят лет, а каково это, например, в двадцать пять, а то и в шестнадцать? Каково понимать, стоя на пороге жизни, что главные достижения уже были? Видеть жалостливые или злорадные взгляды и слышать шепот за спиной: «Да-да, тот самый… Да ничего особенного, а ведет себя, как будто Нобелевскую премию получил…»? И «бывшие одаренные» (не все, но многие) приобретают невроз, приводящий иногда к необратимым последствиям.

Ярким примером нереализованности таланта – к сожалению – стала Ника Турбина, «ребенок-поэт», прогремевшая на весь мир в середине восьмидесятых и погибшая в полном забвении в начале нового века. Ее жизнь – это история амбиций взрослых людей, расплачиваться за которые пришлось Нике. Когда она умерла, газеты вспомнили о ней и запестрели заголовками: «Выросшая девочка-вундеркинд покончила с собой!» Ника разбилась, упав из окна пятого этажа. За два года до того она уже падала (а может, выпрыгивала?) и тоже с пятого этажа, но другого дома. Тогда ей повезло, а во второй раз судьба ее не пощадила.

В 2000 г. режиссер Анатолий Борсюк выразил свое впечатление от встречи с Никой: «Ей 26 лет, вся жизнь впереди, а такое ощущение, будто она уже ее прожила почти до конца». А через два года Ники не стало. Она погибла, не дожив до 28 лет.

А как красиво все начиналось!.. Издание первого поэтического сборника в девять лет, покровительство Евгения Евтушенко, гастроли по всему миру, интервью, запись пластинки на фирме «Мелодия». Ее первыми словами были: «А есть ли душа?» В два года она начала рифмовать, и мама с бабушкой записывали за ней стихи, которые, по словам бабушки, буквально распирали Нику. Позже, когда ей было уже семь, она выходила на сцену перед огромным залом, маленькая, но очень серьезная девочка с прической, как у Марины Цветаевой, и читала взрослым голосом свои стихи. В десятилетнем возрасте на гастролях в США она сообщила, что мечтает о большой кукле и Микки Маусе – просто прелесть что за девочка. В двенадцатилетнем возрасте Ника получила в Венеции «Золотого льва» – престижную премию в области искусств, высший знак поэтического признания. Она стала вторым в СССР поэтом, получившим его, после Анны Ахматовой. Все умилялись: она отбила у льва лапы, чтобы проверить, правда ли он золотой. Ее спрашивали, кем она хочет быть, и Ника уверенно отвечала – актрисой, удивляя всех вокруг: как это, с таким поэтическим даром, и вдруг театральное поприще.

Пока ее слава гремела, с ней работали профессора медицины, экстрасенсы и поэты. Какими только эпитетами ее не награждали! Ее называли эмоциональным взрывом, блистательным талантом, пришельцем из космоса, ребенком-Пушкиным, поэтическим Моцартом и просто последовательницей творчества несравненной Ахматовой.

А девочку к тому времени уже много лет мучили сильнейшие приступы астмы, удушье приходило поздно вечером, и она боялась спать по ночам. Чтобы скоротать долгие ночные часы, Ника начинала рифмовать. Ее бабушка вспоминала: «Это могло случиться когда угодно, но чаще всего ночью. После двух часов. Она звала нас с мамой и приказывала: «Пишите». И мама записывала. Она сажала ее в подушки: Нику мучили приступы астмы (в одной руке ингалятор, в другой – ручка), и быстро-быстро писала. Никуша задыхалась, у нее начинался приступ, а стихи словно перли из нее, не давая покоя». И она диктовала стихи – совсем не детские, трагические, например, такие:

Я – полынь-трава,Я – полынь-трава,Горечь на губах,Горечь на словах,Я – полынь-трава…

И над степью стон.Ветром окруженТонок стебелек,Переломлен он…Болью рождена

Горькая слеза.В землю упадет —Я – полынь-трава…

Скептики говорили, что эти стихи принадлежат другому, взрослому поэту. Она ответила на эти обвинения стихотворением:

Не я пишу свои стихи?Ну хорошо, не я.

Не я кричу, что нет строки?Не я.Не я боюсь дремучих снов?Не я.Не я кидаюсь в бездну слов?Ну хорошо, не я.

Мистики верили, что Нике диктует стихи душа умершего гения. Девочка подтверждала: «Это не я пишу. Кто-то водит моей рукой». Она говорила, что к ней приходит Звук – неведомо откуда доносившийся голос, диктовавший строки и заставлявший писать.