50 знаменитых самоубийц

Во многом это определялось его видением взаимоотношений философа и власти: философ всегда должен находиться как бы в оппозиции к любым властным структурам, ибо они несут однозначность интерпретаций («хорошо-плохо», «правильно-неправильно»), а задача философа – как можно полнее сформулировать и использовать относительность этики и множественность культурных подходов. Власть хочет быть вездесущей, она гасит один за другим очаги сопротивления, проникает в частную жизнь философа, превращая его в «публичного профессора», властителя дум, наставника. Сила философа – в сопротивлении всякой власти: «Отношения сил важно дополнить отношением к себе, позволяющим нам сопротивляться, уклоняться, поворачивать жизнь или смерть против власти…Именно это было придумано греками. Речь не идет уже об определенных, как в знании, формах, ни о принудительных правилах власти; речь идет о правилах произвольных, порождающих существование как произведение искусства, правилах этических и эстетических, составляющих манеру существования, или стиль жизни (в их число входит даже самоубийство)».

Кроме того, любая власть направлена на подавление желания, то есть в конце концов свободы, а левые идеи как раз и утверждали необходимость освобождения, раскрепощения личности. Фактически полное их принятие означало их отторжение, а потому Делёз не стал убежденным социалистом (и не разочаровался в идеях социализма, как это произошло с его более «правоверными» друзьями).

В 1968-м он был госпитализирован с тяжелейшим приступом туберкулеза. Как и Спиноза, и Ницше, Делёз был вынужден жить с болезнью начиная с 1968 г. До приступа он не знал, что у него туберкулез, – чувствовал, что с его здоровьем что-то происходит, но у него не было желания выяснять все окончательно. Философ считал, что у него рак, и не особенно беспокоился. То, что он болен туберкулезом, Делёз узнал только тогда, когда начал кашлять кровью.

Болезнь оказалась очень запущенной, и случись такое несколькими годами ранее, он не выжил бы, но в 1968-м это уже не было проблемой благодаря антибиотикам. Это была болезнь без особой боли, и он полагал, что это огромная удача – болезнь без боли. Делёз считал, что слабо выраженная болезнь помогает, позволяя настроиться не на собственную жизнь, но на жизнь в целом. Настроиться на жизнь – это не значит начать думать о собственном здоровье, это значит ощущать каждый момент жизни.

С этого времени изменилось его отношение к докторам: лично он ничего не имеет против конкретных врачей, но ненавидит их специфическую власть. Делёз считает гнусным то, каким образом врачи манипулируют властью. Он полагает, что, к несчастью для пациента, обследования только позволяют докторам чувствовать себя увереннее относительно того диагноза, который они уже поставили. «Итак, – говорит философ, – хотя как люди врачи могут быть чрезвычайно привлекательны, но при исполнении своих должностных функций они смотрят на других как на собак. Это образец настоящей классовой борьбы».

У Делёза всегда было слабое здоровье, и это обстоятельство было лишь подчеркнуто, когда у него диагностировали туберкулез. В тот момент он приобрел все права, положенные больному, будучи уверенным, что болезнь необходимо использовать. Для Делёза болезнь – не враг, не то, что приносит ощущение смерти, скорее, это нечто, позволяющее ощутить жизнь, но не в смысле «я все еще хочу жить, я выздоровел, я начну жить». Болезнь обостряет видение жизни или ощущение жизни во всей ее силе и красоте.

Необходимо использовать болезнь, хотя бы с целью стать более свободным, иначе она будет сильно мешать. Получить пользу от болезни – это значит освободить себя от вещей, от которых невозможно избавиться в обычных условиях. Например, когда-то Делёз много пил, но вынужден был прекратить это из-за своего здоровья. Он полагал, будто выпивка помогает ему создавать философские концепты, но затем, прекратив пить из-за болезни, понял, что это совсем не так. Или еще – Делёз никогда не любил путешествовать, потому что никогда в действительности не знал, как это делать, хотя испытывал огромное уважение к путешественникам. Но тот факт, что его здоровье настолько ослаблено, позволяет ему отклонять приглашения куда-нибудь съездить.

Или, например, ему всегда было трудно ложиться спать поздно, но, поскольку у него хрупкое здоровье, для него больше не проблема пойти спать раньше. Болезнь является очень хорошим средством и с точки зрения освобождения от социальных обязательств.

Однако не нужно путать болезнь и слабость, поскольку слабость означает: сегодня я сделал все, что мог, день окончен. Слабость – это формула окончания дня, невозможности больше ничего из себя выжать. Если подходить к ней так, говорит Делёз, тогда это не надоедливое чувство, она довольно приятна. Ему нравится это состояние, состояние завершения чего-либо. С этой точки зрения слабость близка к старости.