Читаем 50 знаменитых убийств полностью

В 1566 году московский митрополит Афанасий, протестуя против беспредела опричников, отказался от сана. Вскоре его сменил игумен Соловецкого монастыря Филипп. Этот человек, как одна из самых известных жертв опричников, заслуживает внимания. В миру он был Федором Колычевым. Еще во времена Василия III служил при дворе. Во время правления Елены Глинской был участником одного из мятежей. После раскрытия мятежа бежал в Соловецкий монастырь и инкогнито поступил в послушники. Ведя суровую жизнь сначала послушника, а затем инока, через десять лет стал игуменом. В 1566 году царь фактически принудил Филиппа стать митрополитом Московским. Тот попытался поставить в качестве условия отмену опричнины. От мести царя Филиппа спасло только заступничество высшего духовенства, которое упросило Ивана сменить гнев на милость. Филипп при этом все-таки принял сан. Вряд ли он испугался, скорее, надеялся использовать власть митрополита для улучшения ситуации. Это подтверждается еще и тем, что после принятия сана Филипп часто ходатайствовал за многих преследуемых опричниками людей перед царем и пытался укротить его лютый нрав. Вот как Костомаров передает беседы митрополита с царем:

«Молчи, отче, — говорил Иван, — молчи, повторяю тебе, и только благословляй нас по нашему изволению!» — «Наше молчание, — отвечал Филипп, — ведет тебя к греху и всенародной гибели. Господь заповедал нам душу свою полагать за други свои». — «Не прекословь державе нашей, — сказал царь, — а не то — гнев мой постигнет тебя, или оставь свой сан!» — «Я, — отвечал Филипп, — не просил тебя о сане, не посылал к тебе ходатаев, никого не подкупал; зачем сам взял меня из пустыни? Если ты дерзаешь поступать против закона, — твори, как хочешь, а я не буду слабеть, когда приходит время подвига».

Вполне возможно, что Филипп и повлиял на Ивана благотворно. Первый год его нахождения в сане ознаменовался уменьшением числа убийств и ссылок. Но в 1567 году был раскрыт заговор. Опричники перехватили послания от польского короля некоторым боярам. Снова начались многочисленные казни без суда. Филипп старался умерить гнев царя, чем только навлек его на себя. Но лишить сана главу русской православной церкви было не во власти царя. Поэтому против Филиппа было сфабриковано обвинение, и он был привлечен к суду. Подвергнутый всевозможным унижениям и издевательствам, Филипп, тем не менее, не сдался. На суде он сказал Ивану: «Государь, перестань творить богопротивные дела. Вспомни прежде бывших царей. Те, которые творили добро, и по смерти славятся, а те, которые дурно правили своим царством, и теперь вспоминаются недобрым словом. Смерть не побоится твоего высокого сана: опомнись, и прежде ее немилостивого пришествия принеси плоды добродетели и собери сокровище себе на небесах, потому что все собранное тобою в этом мире здесь и останется». Филипп был признан виновным в колдовстве.

После суда Филипп был отправлен в кандалах в Старониколаевский монастырь. В это время опричники расправлялись с его родственниками. Было убито около десяти Колычевых. Рассказывают, что царь лично приказал привезти Филиппу голову его племянника и передать слова: «Вот твой сродник, не помогли ему твои чары». Позже Филипп был сослан в Тверь в Отроч монастырь.

В 1569–1570 годах состоялось одно из самых страшных и постыдных деяний Ивана. До его сведения дошли слухи, что Новгород хочет отделиться от России и перейти к Литве. По некоторым сведениям, свидетельства о подобном желании новгородцев были подложными. Поход на Новгород Иван Грозный возглавил лично. Он ехал во главе войска из опричников и боярских детей. Многие города и деревни по пути от Москвы до Новгорода подверглись разграблению. Опричники избивали, пытали и убивали тысячи ни в чем не повинных людей.

Не забыл царь и про бывшего митрополита Московского. Когда войско ворвалось в Тверь, Малюта Скуратов, по приказу царя, отправился в Отроч монастырь и собственноручно задушил заключенного там Филиппа подушкой. Монахам монастыря Малюта сказал, что бывший митрополит угорел. Почти через сто лет, при царе Алексее Михайловиче, Филипп был причислен к лику святых.

Погром в самом Новгороде длился больше месяца. Помимо административной верхушки и духовенства было истреблено громадное количество простых горожан. Сведения о количестве жертв разнообразны и противоречивы. От «скромных» «2770 кроме женщин и простого народа» до 60 тысяч.

Перейти на страницу:

Все книги серии 50 знаменитых

50 знаменитых любовниц
50 знаменитых любовниц

Очерки о знаменитых любовницах, представленные в этой книге, лишний раз убеждают в правоте этих слов. Этим знаком была Любовь, которая властвовала над ними и через них. Они жили в разное время и в разных странах; в царских одеждах или нищенских лохмотьях, в экстравагантных и смелых нарядах или скромных платьях они сразу выделялись из толпы, как бы отмеченные знаком свыше. Как бы ни была порой мучительна или безнадежна страсть, охватывающая влюбленных, как ни терзали бы их муки сомнений или ревности, нельзя не согласиться с Шарлем Бодлером, который утверждал, что «женщина — это приглашение к счастью». Рассказывая о судьбе знаменитых любовниц, авторы этой книги не столько стремились описать пикантные подробности их интимной жизни, сколько отобразить саму стихию любви, воплощением которой они являлись. Именно такими историями — романтичными или скандальными, счастливыми или трагическими — была полна жизнь женщин, о которых рассказывается в этой книге. «Любовь, которая есть не что иное, как эпизод в жизни мужчины, есть целая история в жизни женщины», — утверждала французская писательница Луиза Жермена де Сталь.

Алина Витальевна Зиолковская , Ирина Анатольевна Рудычева , Татьяна Васильевна Иовлева

Биографии и Мемуары / Документальное
50 знаменитых сект
50 знаменитых сект

Во все времена религия играла огромную роль в жизни человека. Объясняла смысл существования, давала надежду, обещала свободу и счастье. Но различное понимание жизни приводит к тому, что даже самые устоявшиеся религиозные верования неизбежно таят в себе опасность раскола. А значит, появляются еретики, раскольники и сектанты. Но свобода совести — великое завоевание цивилизации, главное, чтобы личный выбор человек делал осмысленно, понимая цели и методы религиозного течения, к которому он собрался примкнуть.Книга рассказывает о пятидесяти знаменитых сектах. Вы узнаете о давно ушедших в прошлое пифагорейцах, арианах, розенкрейцерах. О сатанистах и ваххабитах, деятельность которых постоянно будоражит общественное сознание. О баптистах, которые в настоящее время являются признанной во всем мире многочисленной протестантской церковью. В книге нашлось место и для довольно экзотических сект, не имеющих очевидного и четкого религиозного вероучения и далеко не сразу вызывающих ассоциации с религией.

Владислав Карнацевич , Владислав Леонидович Карнацевич

Религиоведение / Образование и наука
50 знаменитых любовников
50 знаменитых любовников

Личная, а тем более интимная жизнь знаменитостей — это причудливое сплетение событий, в которых вознесение к высшему наслаждению сопровождается, как правило, настоящими драмами и душевными потрясениями. А если к тому же эта жизнь богата необычайными приключениями, неистовыми страстями, романтическими порывами, то интерес к ней возрастает многократно.Знаменитые любовники — это, прежде всего, великолепные мужчины. В этой книге рассказывается о 50 из них — тех, кто возносил женщину на невиданные высоты, давал ей возможность ощутить полноту жизни, почувствовать себя единственной и неповторимой. По справедливости, оценку великому любовнику и должна бы давать женщина — кому, как не ей, по достоинству оценивать таланты своего избранника. Но таких свидетельств в истории, к сожалению, мало. Поэтому предоставим слово самим мужчинам: Джакомо Казанове и Генриху VIII, кардиналу Ришелье и Людовику XIV, Виктору Гюго и Александру Дюма, Амедео Модильяни и Сальвадору Дали, Чарли Чаплину и Марчелло Мастроянни…

Елена Константиновна Васильева , Юрий Сергеевич Пернатьев

Биографии и Мемуары / Документальное
50 знаменитых загадок древнего мира
50 знаменитых загадок древнего мира

Похоже, что человечество достигло такого уровня развития, что может ответить на любой вопрос, волновавший умы древних людей. То, что раньше не поддавалось никакому объяснению и считалось чудом, сегодня понятно даже дошкольнику. Но все же остались в истории вопросы без ответов. Вернее, ответы есть, но они диаметрально противоположны, и каждый из специалистов, мнением которых вы поинтересуетесь, выскажет свою точку зрения – на его взгляд, единственно верную. Так был Всемирный потоп или его не было? Существовала ли Атлантида? Была ли на самом деле Троянская война или это миф? Вопросы, вопросы, вопросы…В этой книге авторы пытаются разобраться в этих вопросах, проследить за ходом проводившихся исследований, проанализировать дошедшие до нас письменные свидетельства тех или иных событий.А может, это и хорошо, что в истории остаются загадки? Ведь всегда найдется тот, кто захочет их разгадать…

Анна Эдуардовна Ермановская

История / Образование и наука

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное