50 знаменитых звездных пар

Из тюрьмы Дали вышел героем, люди на улице узнавали его, восхищаясь смелостью молодого бунтаря. Известность пришлась ему по душе, но и испуг был не меньшим. Художник навсегда зарекся иметь какие-либо политические убеждения, поскольку из-за них так или иначе приходится страдать. А изнеженная душа Сальвадора не могла смириться ни с какими страданиями. Выход оставался один: щекотать нервы и друзьям, и врагам, молоть всякую чепуху, прославляя одновременно анархизм и абсолютную монархию, национализм и всемирный гений, инквизицию и психоанализ. Но делать это так, чтобы в конце концов все оказывалось дешевым балаганом, за который нельзя было бы привлечь к ответу. «Скромность не числилась в списках моих добродетелей», – признавался Дали, а Зигмунд Фрейд, увидев его однажды, был очарован: «Какой образец испанца. Фанатик до мозга костей».

В 1926 г. Сальвадора за очередную скандальную выходку исключили из Школы изящных искусств, но его будущее было уже определено. Он отправлял свои картины на выставки в Париж, где ему покровительствовали известные земляки – Жоан Миро и Пабло Пикассо. Тем временем Бунюэль задумал создать сюрреалистический фильм и пригласил Дали в соавторы. Вдвоем темпераментные и честолюбивые молодые люди состряпали сценарий картины «Андалузский пес» и решили снимать ее во Франции.

Лента вышла на экраны в 1929 г. Глаз, разрезанный бритвой, мертвые ослы и насекомые, аномальные половые акты и прочий диковинный антураж фильма вызвал у публики настоящий шок. Парижская богема торжествовала – «Андалузский пес» был объявлен первой ласточкой сюрреализма в кинематографе. Дали быстро завел дружбу с молодыми ниспровергателями классического искусства – литераторами Луи Арагоном, Полем Элюаром, художником Рене Магриттом и, наконец, был представлен теоретику сюрреализма, писателю Андре Бретону.

Кстати, у Бретона были популярными вечера, которые назывались «снами наяву», напоминавшие то ли шаманские ритуалы, то ли спиритические сеансы. Дали с энтузиазмом принимал участие в них, видимо, втайне надеясь стать лидером скандально известной группы сюрреалистов. Он радушно приглашал своих парижских друзей погостить в Кадакесе на берегу Средиземного моря, где у его отца был дом. Наведался однажды к художнику и Поль Элюар с женой, Еленой Дьяконовой, которую все называли Гала.

В то время Сальвадор представлял собой закомплексованного 25-летнего девственника, панически боявшегося женщин. Гала же в свои 35 лет имела мужа, дочь и длинную вереницу коротких любовных связей.

Елена Дмитриевна Дьяконова родилась 26 августа 1894 г. в Казани. Ее мать была родом из Сибири, где их семья владела золотыми рудниками. Летом, как и других детей из состоятельных семей, девочку вывозили к Черному морю, на дачу, где на берегу они с матушкой собирали разноцветные морские камушки и раковины. Зимой она ходила по театрам и занималась спортом. Себя она называла именем странным, но закрепившимся за ней в силу необычности, – Гала.

Прослушав курс лекций в университете, Дьяконова занималась переводами на русский язык романов французских писателей, была дружна с Анастасией Цветаевой и ее сестрой Мариной. В юности Гала часто отдыхала на высокогорных швейцарских курортах. Там она и познакомилась с Элюаром, за которого вышла замуж в феврале 1917 г., после того как сбежала из России перед самым началом революции. Впрочем, она вовсе не собиралась играть прозаическую роль жены поэта, заявив мужу, что никогда не станет домохозяйкой, а будет «как кокотка сиять, пахнуть духами и всегда иметь ухоженные руки с самым модным маникюром».

Для своей дочери Сесиль Елена была не очень-то хорошей матерью, как не была и примерной женой Полю. Зато она стала музой сюрреалистов, которые после всех ужасов Первой мировой войны объявили войну всякой логике. Любопытно, что супруги не имели обыкновения скрывать друг от друга свои романы на стороне. Более того, Элюару доставляло удовольствие рассказывать жене о своих любовных приключениях и слушать, что рассказывает о своих увлечениях Гала. В портмоне он всегда носил фото своей обнаженной супруги и с гордостью демонстрировал его друзьям.

В 1929 г. она оказалась в компании испанского модного художника, автора скандального кинофильма «Андалузский пес». Невысокий, худой, бронзовый от загара, с приплясывающей походкой. Глаза слегка навыкате, волосы иссиня-черные, густо намащенные помадой, одет в белые брюки и шелковую просторную рубаху, на которой болтается нитка бус фальшивого жемчуга. За ухом – цветок герани. Это был Сальвадор Дали.

Что заставило Гала не только поверить в этого юношу, но и полюбить его той единственной любовью, о которой будут слагать легенды? Как она смогла распознать в этом странном, импульсивном, еще таком далеком от всеобщего признания, а скорее, нуждающемся в защите, в понимании, экзальтированном мальчишке личность, поправшую привычные каноны и вулканической лавой выплеснувшую в живопись свое мироощущение?