500 великих катастроф

В начале XX столетия в Соединенных Штатах метеорологии не уделяли слишком большого внимания. Между тем из года в год ураганы обрушивались на побережье Северной Америки, нанося подчас серьезный ущерб.

В течение первых восьми месяцев нового столетия происходили обычные сезонные изменения погоды. Вплоть до сентября не было ни одного урагана. Но сентябрю суждено было стать трагическим месяцем.

Уже в первый день этого месяца в восточной части Карибского моря обнаружился ураган незначительной силы. Известие о нем пришло с метеорологической станции в Гаване.

Единственным человеком в Галвестоне, понявшим значение штормового предупреждения, был двадцатидевятилетний Айзек Монро Клайн. Он был старшим синоптиком бюро погоды этого техасского городка. Клайн получил первую официальную депешу из Вашингтонского бюро погоды в 4 ч. дня во вторник 4 сентября. В ней просто указывалось, что в северном направлении со стороны Кубы движется тропический циклон.

Второй официальный метеорологический бюллетень поступил в контору Клайна в 11:20 в среду 5 сентября. В нем указывалось, что шторм приближается к Ки-Уэст (штат Флорида) и что суда должны укрыться в гавани.

В пятницу Клайн заметил, что давление стало заметно падать. Когда ветер посвежел, он поднялся на Леви-Билдинг, где располагалось бюро погоды, и поднял штормовые сигналы. Ранним утром в субботу Айзек Клайн убедился, что город находится на пути урагана.

Выйдя утром из дома, он заметил на улице около здания слой воды. Зная, что высота этой части города 1,5 м над уровнем моря, он понял: на город хлынула штормовая приливная волна высотой более 1,5 м. Клайн был уверен, что самая большая опасность грозит тем, кто живет в непосредственной близости от моря. Он сел в двуколку и направился на набережную, чтобы оповестить о приближающейся беде всех, кто еще не успел перебраться на более высокое место.

Погоняя лошадь, Клайн мчался вдоль берега; он останавливался возле групп зрителей и предупреждал их о близкой опасности. Он говорил им, что они должны уходить в возвышенные районы города.

Во время своей скачки в то субботнее утро Клайну пришлось испытать и удовлетворение и досаду. Некоторые, поняв, что опасность близка, в колясках и фургонах мчались к центру города. Другие же поднимали доброжелателя на смех и даже обвиняли его в том, что он хочет накликать на них беду.

Вернувшись в бюро погоды, он заметил, что столбик ртути в барометре опустился до 747 мм, а вода, судя по донесениям, поступавшим в бюро, поднималась со скоростью почти 40 см/ч.

В последний раз сняв показания с приборов и сделав нужные выводы, Клайн в самых решительных выражениях составил депешу своему вашингтонскому начальству и отправил ее на телеграф.

В депеше он сообщал, что на Галвестон надвигается жестокий ураган и что все федеральные ведомства и агентства штата должны быть готовы оказать максимальную помощь как можно раньше.

В наши дни такая депеша стала бы известной всей нации уже через несколько минут. Однако в 1900 г. средства связи были не столь эффективными. Сунув в карман жилета депешу, составленную братом, Джозеф Клайн, также работавший в бюро погоды, направился в контору компании «Вестерн Юнион». Он застал телеграфиста на месте, но депешу оператор передать не мог. Телеграфная линия, связывающая Галвестон с внешним миром, была где-то оборвана: не то вырвало столб, не то дерево упало на провода.

Джозеф думал о депеше, которую ему было поручено передать на телеграф. Мир должен узнать, что происходит здесь. Он посмотрел на клочок бумаги, который держал в руках, а потом на здание телефонной конторы, находившейся в другом конце улицы. Если телеграфные провода порваны, подумал он, то почти наверняка нет и телефонной связи. Но попытка – не пытка. Отворив дверь телефонной конторы, Джозеф вошел внутрь.

Джозеф Клайн снял трубку аппарата, висевшего на стене, прижал ее к уху и несколько раз повернул ручку. К его удивлению, оператор спросил, какой номер ему нужен, а бюро погоды в Хьюстоне ответило на звонок. Приложив ладонь ко рту, Джозеф Клайн стал внятно и отчетливо говорить. В нескольких словах он объяснил, что в Галвестоне наводнение, и попросил как можно быстрее направить помощь в терпящий бедствие город. Времени на то, чтобы рассказывать о подробностях, не было, да он и не пытался это сделать. Лаконичный разговор Джозефа Клайна с его невидимым собеседником в Хьюстоне, по всей вероятности, был последним контактом прежнего Галвестона с внешним миром: минуту спустя телефонные провода оборвало.

Братья Клайн большую часть времени находились в бюро погоды. Около 5 ч., когда давление воздуха стало ниже 736 мм, а усилившийся ветер сорвал с крыши анемометр, показывающий скорость 160 км/ч, они покинули бюро и, стараясь устоять на ногах, двинулись к дому Айзека.

К тому времени весь город, казалось, пришел в движение. Люди, прижимаясь друг к другу, словно овцы в стаде, сбившиеся в кучу перед бурей, толпами устремлялись к центру города.

В сгущавшейся темноте волны и ветер казались особенно страшными.