52 упрямые женщины. Ученые, которые изменили мир

Паре ученых потребовалось еще несколько лет на проработку следствий из решения. В 1945 г. они наконец опубликовали свои результаты. Устранение проблемы усилителя радиолокатора сегодня известно нам под названием теории хаоса. В ее основе лежит мысль о том, что крохотные флуктуации условий могут вызвать большой разброс результатов. Когда теория была представлена, вспоминает Дайсон, он «увидел красоту ее работы, но не заметил значимости»[269].

Модель Картрайт появилась слишком поздно, чтобы решить проблему с усилителем радиолокатора во Второй мировой войне, но они с Литлвудом дали достаточно информации и достаточно быстро, чтобы британская армия сумела обойти загвоздку.

Предложенное Картрайт объяснение хаоса не привлекало внимания математиков практически тридцать лет, до тех пор пока метеоролог Эдвард Лоренц не задал завораживающий вопрос: «Что, если взмах крыльев бабочки в Бразилии вызывает торнадо в Техасе?»

Картрайт вышла на пенсию в 1972 г., в тот же год, когда Лоренц выступил со знаменитой речью о теории хаоса применительно к погоде. К этому времени за ее плечами была долгая впечатляющая карьера. Она была избрана президентом Лондонского математического общества, в 1969 г. английская королева пожаловала ей титул дамы-командора. Один из коллег тогда в шутку пообещал встречать Картрайт троекратным поклоном, на что та с характерным суховатым юмором ответила: «Двух будет достаточно»[270].

Девятнадцать лет она была деканом Гёртон-колледжа в Кембридже, и эти обязанности тормозили ее исследования, но никогда не прерывали их. Преподавание внушало ей огромную веру в будущие поколения математиков. «Математика – забава молодых, главным образом потому, что важнейшие открытия в этой сфере обеспечиваются умением взглянуть на задачу под углом, несколько отличающимся от утвердившегося ранее, – объясняла она. – Такого рода идеи часто появляются в ходе первого знакомства с предметом»[271].

Картрайт и сама способствовала открытию теории хаоса на заре своей карьеры. Несколько десятилетий спустя все возможности этой теории распахнулись перед ней благодаря применениям, найденным в физике, инженерном деле, метеорологии и других областях. Картрайт никогда не нравилось признавать свои заслуги в популярности теории хаоса, но само это сопротивление прекрасно вписывалось в ее же теорию. Невозможно предугадать, во что выльется творческое соединение двух идей десятилетия спустя.

Грейс Мюррей Хоппер

1906–1992

специалист в области компьютерных наук

Всякий раз, называя компьютерный сбой багом, мы должны воздать должное «гранд-даме программного обеспечения». Действительно, если бы не Грейс Хоппер и не моль, обнаруженная ею в реле громоздкого компьютера Mark II, компьютерный баг назывался бы как-то иначе.

Влияние Хоппер этим далеко не исчерпывается. Она сыграла такую роль в развитии компьютерной технологии на начальном этапе, что ее влияние, как и сама технология, проявляется везде. Можно сказать, что она была программистом, – и это сущая правда – столь же важным для эволюции компьютеров, как Чарльз Бэббидж и Ада Лавлейс, но ее голос и ви́дение очевидны как в технологии, так и в терминологии, которая с ней связана.

Задолго до того, как компания Apple сделала знаменитым слоган «Мысли иначе», а быть «прорывным» стало главным кредо Кремниевой долины, Хоппер ругала студентов за использование, по ее словам, «самой разрушительной фразы в языке»[272]

. В чем заключался смертный грех, с точки зрения новатора? «Мы всегда так делали». Хоппер была так категорична в борьбе с этой фразой, что часто грозилась – очень впечатляющая в форме Военно-морских сил США – «вернуться и покарать»[273] несчастных, дерзнувших ее произнести. Как бы то ни было, эта установка стала основным догматом компьютерной технологии. Сегодня худшее, что можно сказать о новой идее, – что она проверена временем. Как постоянное напоминание о необходимости пересматривать даже то, что мы считаем непреложным, часы в кабинете Хоппер шли задом наперед.

«Всегда проще получить прощение, чем разрешение»[274] – еще один широко известный «хопперизм», принцип, которому она начала следовать задолго до того, как отшлифовала его формулировку. Когда Хоппер была ребенком, ее неудержимо тянуло к техническим приспособлениям. В семь лет Грейс захотела узнать, как устроен будильник, каждое утро поднимавший всю семью. Она разобрала будильник, не сумела собрать и разобрала еще один. По-прежнему недоумевающая, юная исследовательница взялась за третий. Когда она повытаскивала шестеренки и пружинки из семи механизмов, мать заключила с ней договор – возиться только с одним.