6 мая 2009 года

Волоперы

Охранники России: профессионалы бездействия

Евгения Пищикова  

 

 

Усталый город согревает нас,

Чтобы хранить его покой и славу,

Работают охранники сейчас,

Нелегкая, но нужная работа.

Марш охранников ЧОПа «Правоохранительный центр», г. Омск.

 

I.

Есть ли какая-нибудь профессия, для достижения успеха в которой важно уметь грамотно бездельничать и правильно ничего не делать? Есть такая. Называется она «охранник», и ей овладели пять миллионов русских мужчин.

Впрочем, скорее, наоборот — профессия овладела пятью миллионами мужчин, настолько она томит и обволакивает, так меняет жизненный ритм и умонастроение своих приверженцев. Как говаривал Георгий Иванов: «Сегодня, кажется, не я брал ванну, а ванна брала меня».

Произнесешь про себя слово «охранник» — и тотчас перед глазами начинают мелькать однообразные картинки и сценки. Вот размаянные мужики в черных пиджаках сгрудились вокруг маленького бедного черно-белого телевизора и сидят так часами, глядя в него, как в прорубь.

Вот популярная в ЖЖ девица Ляля Шопоголик порывается основать сайт «Антивохра»: у нее в приличном магазине осмелились проверить сумочку! От скуки, уверена оскорбленная девушка, от лютой скуки! «Если продавцы обязаны подходить к покупателям со словами: „Я могу вам чем-нибудь помочь?“ — взволнованно пишет Ляля, — то этих халдеев надо обязать произносить другую дежурную фразу: „Я могу вам как-нибудь навредить?“»

А вот сценка из редакционного быта: лежит охранник на диване из кожзаменителя и глядит телевизионный фильм. На дворе ночь и тьма, а офис все еще полон народу. Ни поваляться парню всласть, ни покушать как следует. Томно ему, муторно. Повозился, покурил, попил воды, поглядел в потолок, да и включил на громкую связь автоответчик на телефоне. И тотчас с бесчеловечной бодростью разнесся по редакции голос сменщика: «Братишка, как ты там? Мысленно жму твое весло! Завидуй — я уже дома. Лежу на диване и смотрю телевизор!».

Пять миллионов вневедомственных охранников (из них пятьсот шестьдесят тысяч лицензированных, с правом носить оружие, остальные же так — «на пропусках», вахтовые сидельцы) — что же это они охраняют? Все что ни попадя. Замечали ли вы, что живете в городе, где нет ни одной НЕ охраняемой двери, — кроме подъездов в панельных домах, которые, впрочем, снабжены кодовыми замками. Российский миллионник нынче (и уж Москва тем более) — не просто закрытый город. Это запертый город, крепость. Питерский философ Александр Секацкий в «Дезертирах с острова сокровищ» позволяет себе усомниться в том, что современный мир так уж доступен и прозрачен: «...масс-медиа неуклонно провозглашают доступность любого уголка земли — создается полное впечатление, что опутанный туристическими коммуникациями и всемирной паутиной мир совершенно прозрачен». Между тем в реальности мы имеем дело с «непрозрачностью прозрачности» и «иллюзорностью доступности» — трудно признаться себе, что мы живем в городах, которые нам не принадлежат. Мы вольны сколько угодно гулять по улицам, для нас раскрыты магазинные двери (в магазинах охрана следит не за теми, кто входит, а за теми, кто выходит), мы пройдем дресс-код в ряде питейных заведений средней руки, — и это все, не считая «туристических» культурных учреждений. Интимная, внутренняя жизнь города закрыта для горожанина так же, как и для приезжего. В какое количество московских дверей вы можете беспрепятственно зайти? Вы знаете коды пяти-шести подъездов, у вас есть пропуска в два-три присутственных места — о, вы настоящий москвич!

Города захвачены охранниками, которые, мужественно преодолевая нечеловеческую скуку, «осуществляют пропускной режим»; из-за каждой двери несет мужским духом волоперства (волопер — по Далю, — мужик рослый и дюжий, но ленивый).

 

II.

Значит ли это, что я не люблю охранников? По законам жанра я должна подпустить хоть какую-то интрижку, ответить на этот вопрос хоть как-то позанятнее. Но я ничего не могу с собой поделать. Я не люблю охранников. Как многие и многие женщины России. Я им завидую. Мы — завидуем. Это тяжелая женская зависть, которую трудно побороть. Мы понимаем, что неподвижность утомительна. Что ничего не делать — тяжело. Что обилие идущих мимо тебя людей раздражает. Что ночью, напротив того, отсутствие всяких внешних впечатлений способно довести до умоисступления — и особенно, конечно, тяжело, если не удается покемарить, а нужно каждый час звонить диспетчеру своего ЧОПа (частного охранного предприятия), доказывая, что ты не спишь. Мы все это понимаем, но легче нам не становится. Все дело в том, что охранник — фигура символическая. Мы о вахтерах, мы о привратниках, мы о магазинных и офисных охранниках — мы о большинстве. О тех ополоумевших от скуки мужичках, что сидят за каждыми дверьми нашего города. Им ведь не нужно стараться, им нужно просто быть. Охранник должен статично наличествовать, и одно его присутствие уже (по философии профессии) сообщает охраняемому объекту эманацию покоя.