7-8. Кровь Янтаря. Знак Хаоса

Найда вновь взглянула на Кэйда, потому что вопрос мой прозвучал чуть громче обычного.

— Можно сказать и так. — ответила она.

— Интересное предложение, — сказал я. — Но ты все еще не ответила на мой первый вопрос.

— Я забыла, напомни.

Нас прервали — как раз наполнили кубки, и стали произноситься тосты. Первый был за Виалль, и исходил он от Лльюилл. Затем Оркуз поднял свой бокал за «древний союз между Янтарем и Бегмой». Я выпил и услышал бормотание Билла:

— И будет он довольно-таки натянутым…

— Союз?

— Ага.

Я глянул на Найду, которая смотрела на меня, явно ожидая продолжения наших переговоров sotto voce. Билл тоже это заметил и отвернулся. Но именно в этот момент с Найдой заговорил Кэйд, так что я успешно справился с содержимым тарелки и сделал глоток вина. Чуть погодя тарелку заменили на новую.

Я посмотрел на Билла, тот в свою очередь посмотрел на Найду и Кэйда, затем сказал:

— Подождем музыку.

Я кивнул. На мгновение зал окутала тишина, и послышался голос Дреты:

— А правда, что иногда можно видеть призрак короля Оберона?

Джерард хмыкнул что-то в ответ, должно быть, поддакнул, но их снова заглушил шум. Голова у меня была набита больше желудка, и я продолжал есть. Чуть позже с вопросом о моей точке зрения на ситуацию в Эрегноре ко мне обратился Кэйд, то ли пробуя показать, что он тоже как-никак дипломат, то ли просто чтобы поддержать разговор. Затем он вдруг дернулся и посмотрел на Найду. У меня было сильное подозрение, что она пнула его под столом, и это мне было на руку, потому что, черт его знает, какая там нынче ситуация в Эрегноре. Я отделался какими-то общими фразами, впрочем, довольно дипломатично. А если бы в них и нашлось что-то обидное, то я в свою очередь мог бы прозрачно им намекнуть на то, что некоторые представители некоторых соседних держав завели привычку прибывать что-то уж слишком рано. Хотя на деле все могло оказаться проще — спор на эрегнорскую тему мог выйти утомительно долгим, и Найда намеренно не хотела в нем увязать, чтобы не обрывать нашего с ней разговора. А еще у меня вдруг возникло чувство, что внезапно рядом может материализоваться Лльюилл, и на этот раз пинок достанется мне.

Затем пришла мысль. Вот так всегда — нет бы ей прийти чуть пораньше. Раз им известно, что Рэндома в Янтаре нет, плюс то, что я уже знал, плюс то, что мне только что рассказал Билл, — откуда вытекает, что они не испытывают особой радости от трудов Рэндома, чем бы он там ни занимался в государстве-соседе. То, что они явились до срока, — должно было каким-то образом нас смутить. Не значило ли это, что предложение Найды, что бы там она мне ни предлагала, было частью некоего проекта, который соответствовал их общей дипломатической стратегии в этом вопросе? А если так, то почему я? Какой им резон был выбирать меня, если я ничего толком не знаю о внешней политике Янтаря. Известно ли им об этом? Должно быть, известно, если учесть, как Найда расхваливала их разведку. Я был сбит с толку и уже готов был выяснить мнение Билла по поводу ситуации в Эрегноре. Но тогда уже он мог пнуть меня под столом.

Музыканты кончили перекусывать и первым номером заиграли «Зеленые рукава»[62]; Найда с Биллом одновременно наклонились ко мне, затем оба подняли глаза, и их взгляды встретились. Билл улыбнулся.

— Уступаю очередь даме, — громко сказал Билл.

Найда кивнула.

Затем:

— Ты успел обдумать мое предложение? — спросила она.

— Частично, — сказал я. — Но у меня был вопрос. Помнишь?

— Какой?

— Очень мило с твоей стороны, что ты хочешь оказать мне услугу, — сказал я, — но в таких делах человеку простительно проверять цены заранее.

— А что, если я скажу, что достаточно будет твоей доброй воли?

— А что, если я отвечу, что моя добрая воля не много стоит в политике?

Найда пожала плечами.

— Небольшая услуга — небольшая цена. Про это я знала и без тебя. Но ты в родственных связях с каждым в этом дворце. Пока еще, кажется, ничего не случилось, но вполне может быть, что кто-то начнет спрашивать твое мнение о нас. Я хочу, чтобы ты знал, что в Бегме у тебя есть друзья, и, если что-то случится, не считал нас врагами.

Лицо ее оставалось очень серьезным. Тут было наверняка нечто большее, и оба мы это понимали. Только я не знал, что могло оказаться за поворотом, а она, очевидно, знала.

Я протянул руку и погладил ее по щеке.

— Вообще-то, ребята, я и так собирался говорить про вас только хорошее, если бы кто стал спрашивать, а получается, ты за это еще пойдешь и убьешь кого-нибудь ради моего счастья и за так, за какие-нибудь нюансы доброго отношения. Я правильно тебя понял?

— В общем, да, — отозвалась она.

— Тогда я хочу спросить, почему ты думаешь, что можешь осуществить убийство лучше, чем мы. Мы в этом не одну собаку съели.

— А наше секретное оружие, разве не помнишь? И я думала, что для тебя это вопрос личный, а не государственный — и тебе не очень-то хочется впутывать сюда кого-то еще. К тому же я могу устроить все так, что комар носа не подточит.