7 лучших историй для мальчиков

Инспектор подтвердил жестом слова офицера. В эту минуту к переезду через полотно железной дороги подъехала колымага. Гленарвану хотелось избавить путешественниц от ужасного зрелища. Он тотчас же простился с инспектором и знаком пригласил своих спутников следовать за ним.

– Из-за этого все же нельзя прерывать наше путешествие, – сказал он им.

Подъехав к колымаге, Гленарван сказал Элен, что здесь произошла железнодорожная катастрофа, умолчав при этом, что вызвана она была преступлением. Не упомянул он также и о шайке беглых каторжников: Гленарван собирался сообщить об этом только Айртону. Маленький отряд перебрался через полотно железной дороги в нескольких сотнях метров выше моста и продолжал свой путь на восток.

Глава XIII

Первая награда по географии

На горизонте, милях в двух от железной дороги, вырисовывались удлиненные профили нескольких холмов, замыкавших равнину. Колымага вскоре попала в узкие, извилистые ущелья. Ущелья эти привели наших путешественников в очаровательную местность, где, разбившись на маленькие рощицы, росли с поистине тропической роскошью чудесные деревья. Самые замечательные из них – казуарины, – казалось, заимствовали у дуба его могучий ствол, у акаций – пахучие стручки, у сосны – жесткость сине-зеленых листьев. С их ветвями сплетались причудливые конусообразные вершины стройных, редких по своему изяществу банксий – bankca latifolia. Большие кусты с ниспадающими ветвями производили в этой чаще впечатление зеленых вод, льющихся из переполненных водоемов.

Восхищенные взоры блуждали среди всех этих чудес природы, не зная, на котором из них остановиться.

Маленький отряд на минуту задержался. Айртон по приказанию Элен остановил быков, и колеса колымаги перестали скрипеть по кварцевому песку. Между рощицами расстилались длинные зеленые ковры. Какие-то правильно расположенные холмики разделяли их на квадраты, еще достаточно отчетливые, напоминавшие обширную шахматную доску. Паганель сразу понял назначение этих пустынно зеленеющих луговин, так поэтично приспособленных для вечного покоя. Он узнал в них четырехугольные могилы туземцев, ныне почти сплошь заросшие травой и потому так редко попадающиеся путешественнику на австралийской земле.

– Это рощи смерти, – сказал он.

Действительно, перед глазами наших путешественников было кладбище туземцев, но оно дышало такой свежестью, было так тенисто, так уютно, так оживляли его стаи птиц, что не навевало никаких грустных мыслей. Могилы, которые когда-то содержались дикарями в безукоризненном порядке, теперь уже исчезали под бурно нахлынувшими травами. Нашествие европейцев заставило австралийцев далеко уйти от земель, где покоились их предки, и было ясно, что продолжающаяся колонизация в ближайшем же будущем отдаст эти кладбища под пастбища стадам. Вот почему эти рощицы встречаются все реже и реже, и нога равнодушного путешественника часто ступает по земле, под которой скрыты останки не так давно еще жившего поколения.

Паганель и Роберт, опередив своих спутников, ехали по тенистым аллейкам между этими заросшими травой могильными насыпями. Они разговаривали между собой, просвещая друг друга, ибо географ утверждал, что ему очень много дают беседы с юным Грантом. Но не проехали эти два друга и четверти мили, как Гленарван увидел, что они остановились, затем сошли с лошадей и нагнулись к земле. Судя по их выразительным жестам, можно было заключить, что они рассматривают что-то чрезвычайно любопытное.

Айртон погнал быков, и колымага не замедлила нагнать обоих друзей. Тотчас стало ясно, почему остановились и чем были так удивлены Паганель и Роберт. Под тенью великолепной банксии спал мирным сном мальчик-туземец лет восьми, одетый в европейское платье. О том, что мальчуган – уроженец центральных областей Австралии, красноречиво говорили его курчавые волосы, почти черная кожа, приплюснутый нос, толстые губы и необычно длинные руки; но смышленое лицо ребенка и одежда его доказывали, что маленький австралиец уже несколько цивилизован.

Элен, заинтересовавшись мальчиком, сошла с колымаги, и вскоре весь отряд окружил спавшего крепким сном маленького туземца.

– Бедное дитя! – проговорила Мэри Грант. – Неужели он заблудился в этой пустыне?

– Мне думается, – сказала Элен, – что он пришел издалека, чтобы посетить эти рощи смерти. Здесь, верно, покоятся те, кого он любил.

– Его нельзя так оставить, – заявил Роберт, – он ведь совсем один и…

Но сострадательная фраза Роберта осталась незаконченной: маленький австралиец, не просыпаясь, повернулся на другой бок, и окружавшие его, к своему величайшему удивлению, увидели прикрепленный к спине мальчугана плакат, где было написано по-английски:

Толине. Должен быть доставлен в Эхуку под присмотром железнодорожного кондуктора Джефри Смита. Уплачено вперед.