7 лучших историй для мальчиков

– Полюбится? Да этак, пожалуй, и горячая плита полюбится, если посидишь на ней долго. Нет, Том, я не хочу быть богатым и жить в их проклятых чистеньких домах. Я люблю лес, и реку, и бочки, и хочу оставаться с ними. Ну их совсем! Есть у нас и ружья, и пещера, и все, что требуется для разбоя, и на-ка вот, стряслась эта чепуха, и все насмарку пошло.

Том воспользовался благоприятным обстоятельством.

– Слушай, Гек, богатство не помешает нам сделаться разбойниками.

– Ну? Да ты это взаправду, Том?

– Так же взаправду, как сижу здесь. Но, Гек, мы не можем принять тебя в шайку, если ты не научишься приличным манерам.

Радость Гека значительно остыла.

– Не можете принять? А как же в пираты приняли?

– Это разница. Разбойник считается гораздо выше пирата, – вообще говоря. В большинстве стран разбойники чертовски знатные дворяне – герцоги и прочие подобные.

– Но, Том, ты всегда был таким добрым ко мне. Ты же не прогонишь меня, а, Том? Ты не сделаешь этого, правда, не сделаешь, Том?

– Гек, я бы не хотел так поступить и не поступлю. Но что люди скажут? Вот что они скажут: «Тьфу! Шайка Тома Сойера! Да там всякий сброд!» Это о тебе скажут, Гек. Приятно ли тебе будет, да и мне, – как ты думаешь?

Некоторое время Гек сидел молча, в борьбе с самим собой. Наконец он сказал:

– Хорошо, я вернусь к вдове на месяц, попробую, посмотрю, смогу ли я привыкнуть, если ты меня примешь в шайку, Том.

– Ладно, Гек, идет! Пойдем же, старина, я попрошу вдову не очень налегать на тебя!

– Попросишь, Том, попросишь? Вот спасибо. Пусть хоть в главном-то не налегает. Я буду курить и ругаться, только когда останусь один, а при людях постараюсь проделывать все, что нужно. Когда же мы соберем шайку и станем разбойниками?

– О, теперь же. Созовем ребят и устроим посвящение сегодня ночью.

– Устроим что?

– Посвящение.

– Это что же такое?

– Это значит, что мы поклянемся стоять друг за друга и не выдавать секретов шайки, хотя бы нас изрубили на куски; а всякого, кто обидит кого-нибудь из шайки, убивать со всем его семейством.

– Да это весело!.. Это, знаешь, превесело будет, Том!

– Ну, еще бы. И все эти клятвы должны быть даны в полночь, в самом пустынном, страшном месте, какое только можно найти, – всего бы лучше в заколдованном доме, да их теперь все разорили.

– Да, непременно в полночь, Том.

– Обязательно. А клятву приносят на гробу и подписывают кровью.

– Вот это на что-нибудь похоже. Да это в миллион раз почище пиратства! Я засяду у вдовы, пока не сгнию, Том; и если из меня выйдет настоящий, заправский разбойник и все станут говорить это, то, я думаю, она будет гордиться тем, что вытащила меня из грязи.

Заключение

Здесь кончается эта хроника. Как история мальчика, она должна остановиться на этом; продолжаясь дальше, она стала бы историей мужчины. Кто пишет повесть о взрослых людях, тот знает точно, на чем она должна остановиться – на браке; но когда пишешь о подростках, то приходится остановиться там, где покажется лучше.

Большинство действующих лиц этой книги еще живы и пользуются благосостоянием и счастьем. Со временем, пожалуй, мне придет в голову вернуться к истории тех, что помоложе, и показать, что за люди из них вышли, поэтому теперь самое благоразумное ничего не сообщать об их дальнейшей жизни.

Роберт Льюис Стивенсон

Остров сокровищ

С. Л. О.,

американскому джентльмену,

классический вкус которого

способствовал появлению этого рассказа,

теперь, в благодарность за многие приятные часы,

посвящает

с лучшими пожеланиями

его преданный друг,

автор

.

СОМНЕВАЮЩЕМУСЯ ЧИТАТЕЛЮ

Когда рассказов ряд о смелых моряках,О приключениях их, о бурях и преградах,О шхунах, островах, бездольных бедняках,Оставленных на них, и о зарытых кладах,И о разбойниках, – все в духе стариныВам нравится еще, как нравилось мне тоже,

О, юноши, начать вы чтение должны.А если нет, и вкус у нашей молодежиТеперь пропал к тому, что восторгало нас,И восхищать ее совсем уже не сталиКингстон и Беллентейн, иль Купера рассказО водах и лесах, там, в необъятной дали, —То – будь что будет!.. Мне останется одно:Моим пиратам всем найти успокоенье:В могилу с ними лечь, – куда легли давноТе старые творцы, и с ними их творенья…[312]

Часть первая

Старый буканьер