8 несчастий Макса Стоуна

Постепенно воздух становился все чище и чище, даже дворники уже становились не нужны, фары также я отключил за ненадобностью. А все это время Эми молчала, ни слова, ни единого слова. Молчание, фиксированный взгляд на одну точку, оставленную прилипшим куском чего-то некогда горящего, и постоянное шмыганье носом, может плакала, а может и нет, я ничего не видел, и даже не знаю хотел ли. То, что сейчас творилось на душе, сложно описать. Я чувствую тяжесть утраты за родителей, хотя не знаю так ли это. Не знаю живы ли они, а если да – то что с ними? Что они пережили, и как перенесли данный катаклизм, а может и не перенесли вовсе? А что, если они все-таки погибли, и если это так – то как это случилось? Быстро… медленно? Страдали ли они перед смертью? Или это я забиваю голову страхом неопределенности? А может это вообще все сон? Хотя нет… такого же не может быть… не может все так рухнуть в один единственный миг… или же это не миг…для меня ведь прошла целая вечность. «Так, голова начинает соображать, я могу думать о чем-то еще, а не только о том, что надо двигаться вперед и только вперед». Я понимал, я начал мыслить здраво… нет, я сказал бы, что трезво. Страх перестал опьянять и одурманивать мой рассудок. Я чувствовал, что я спокойно дышал, и я смог открыть окно. Свежий воздух, непропущенный через фильтры, вошел в мои легкие, машина начала проветриваться, а волосы на голове Эми начали покачиваться. Это настолько сильно меня заворожило, что я и не заметил того момента, как мы доехали до чистого поля, простого чистого поля, с зеленой травой. И все бы хорошо, но стоило мне только повернуть голову, и я снова увидел черный непроглядный дым, взмывающий ввысь, подгоняемый пламенем, пожирающим все на своем пути, все, что когда-то было дорого людям, жившим здесь, все, во что были вложены труды и старания сотен, а может и тысяч людей, все, что творилось десятилетиями, было поглощено и уничтожено меньше чем за день, один миг. Один миг в масштабах времени, даже возьмем более скромно, один миг в масштабах страны, данного города, но такой долгий день для человека, день перевернувший весь мир все, что мы любили, к чему привыкли, все, абсолютно все было уничтожено.

Я надеялся на то, что это все же сон. Я надеялся и потому решил ущипнуть себя в надежде на лучшее. В глубине души я надеялся и верил, что я проснусь… но все тщетно. Передо мной так же стоял непроглядный дым, я все так же жадно глотал воздух, а в машине все также сидела моя жена. Она все так же не двигалась, а я продолжать стоять на месте.

– Что нам теперь делать, как быть? – смог выговорить я, после чего двинулся в сторону авто.

– Макс, скажи, что это сон… скажи мне, что это… всего лишь чертов сон! – она начала говорить, это хорошо, в ее голосе слышалась истерика, паника… и усталость.

– Как бы я хотел, чтобы это был сон… но нет! Это не сон… что нам дальше делать? – я посмотрел на нее, надеялся, что она скажет, как быть дальше и что нам делать, но все, что я получил в ответ, это такой же ответный взгляд, полный отчаяния и ищущий ответа на поставленный вопрос.

Наше не долгое замешательство прервали пролетающие над нашими головами самолеты. «Началась эвакуация?» подумал я, но нет! Через несколько секунд они сбросили какую-то смесь для тушения пожара и начали пируэт для разворота, наверное, для повторного захода.

– Все не настолько плохо как могло быть… сейчас они потушат пожар… гарь уляжется… и мы сможем двинуться! – Говорила она правильно, понимая все, что творится вокруг. Я осознавал, что нужно переждать. Двигаться надо, но делать это сейчас очень сложно.

– Ты как? В порядке? – Не дожидаясь ответа, я двинулся в сторону авто. Не знаю, сколько время прошло, но мне ужасно хотелось пить, все эти последние события словно иссушили меня, хотя, кажется, и перекусить бы я тоже не отказался. Тоскливым урчанием желудок дал о себе знать.

– Дорогой? У тебя не найдется выпить? – Такого вопроса я не ожидал, и даже не сразу вспомнил про спрятанную за пассажирским сидением бутылку прекрасного ирландского скотча.

– Найдется, само собой, – я отворил дверь пытаясь найти ее.

– Как думаешь… что теперь будет? – Спросила она, жадно присосавшись к горлышку.

А я и не знал, что можно сказать. Обнадежить хотелось, но уместно ли это в данный момент? Да и правду я не знал, я знал то, что невозможно дозвониться до родителей, я знал, что нереально попасть в Вегас ввиду отсутствия дороги туда, а может она и осталась, только другая. Опять же, радио работает, набирая номер, слышны гудки, а телефон ни отец, ни мама не берут, они живы или во всей этой суматохе они его просто могли потерять, а может в Вегасе и не было землетрясения? Как там брат? Как дети? Я не знал, стоит ли сейчас ехать, чтобы не терять времени, или переждать пока дым осядет окончательно.

– Макс… как думаешь… это по всей стране или только у нас? – спросила она, опустив бутылку.

– Не знаю! Надеюсь, что только здесь! – сказал я и, достав наполовину пустую бутылку с водой, последовал примеру Эми, начав жадно глотать воду.

– Сколько ехать до Эшвилла?