90-е: Шоу должно продолжаться 4

— Прошлым летом у нас был маленький фестиваль в лесу, — меланхоличным тоном начала рассказывать Люся. — Ну как, фестиваль… Мы выехали с палатками, построили какое-то подобие сцены, взяли гитары, флейты и море выпивки… Чтобы попеть на лоне природы, помедитировать, и все такое… И кто-то, уже не помню, кто именно, взял с собой девушку. Жанну. Она сказала, что она журналистка, и хочет написать про наш фестиваль для «Молодежной правды». Ну, ты же знаешь, мы люди открытые, журналистка, так журналистка. Думали, вопросы будет задавать… Фотографировать, там, и все такое. А мы как приехали, она начала пить. Одну за одной. Одну за одной… Потом разделась догола прямо у костра, схватила одного парня чуть ли не прямо за член и утащила в палатку. Оттуда ахи-вздохи, все дела… Потом она вышла. Взяла другого парня. И снова утащила в палатку. И по новой. А в тот момент уже почти все и так разбились на парочки, так что она не особо выделялась из коллектива. Потом все уже натрахались, вернулись обратно к костру. Сидим спокойненько, поем тихонько песни. Думали, что эта журналистка уснула. Но нет. Она снова вышла. Голая. Покачивается. Смотрит хищно так на тех, кто еще в сознании. Парни начали друг за друга прятаться, чтобы она не заметила… И тут в дело вступили пионеры. Была с нами юная компашка, которым никто не дает, всегда есть такие, ты же знаешь…

Люся усмехнулась.

— В общем, уже ближе к утру наблюдаю такую картину… — продолжила Люся. — Выползает из палатки один пионер и тащит за ногу эту журналистку. А навстречу ему другой. И первый второму: «Хочешь?» и ее ногу протягивает. Тот вздыхает. Забирает ее и тащит к другой палатке… А потом наступило утро. Ну как, утро… Мы все проснулись, выползли к костру, как-то его даже раскочегарили, котелок повесили, чтобы чайчика соорудить. Сидим, вспоминаем все события предыдущей ночи и с ужасом думаем, что за статью она про нас напишет. И тут выходит она. Помятая такая, но одетая все-таки. Подходит к костру, садится. Мы замолкли сначала пришибленно. Потом я осторожно так спрашиваю: «Ну как тебе?» А она ручкой эдак вот махнула и говорит: «Нормально! Я на той неделе с рокерами ездила на мотоциклах, вот там мы так НАПИЛИСЬ!»

— Аналогичный случай был у нас в Бердичеве… — захохотал я.

— Я правду рассказываю! — обиженно надула губы Люся.

— Да я ни разу даже не сомневаюсь, — сказал я. — Жизнь вообще штука смешная. Вот и сегодня тоже.

— Коту надо будет сказать, что все нормально, — хмыкнула Люся. — А то он после прошлого раза очкует.

— Девушка оказалась замужем, и муж не оценил его стараний на любовном фронте, — усмехнулся я.

— Ты знаешь, да, — кивнула Люся. — Как в анекдоте. Пришел не вовремя. Ну или вовремя, как посмотреть. А мужик суровый оказался, бывший афганец. Взял Кота за шкирку и в окно выкинул.

— С какого этажа? — ахнул я.

— С первого, — махнула рукой Люся. — Но дело было в ноябре, и до дома ему пришлось голым бежать. А на улице, если что, был день.

— А, так вот почему он так быстро одевается теперь! — заржал я.

До дома мы добирались в полном молчании. Лена всю дорогу сидела, насупившись, и смотрела в окно. Мы с Лариской ее особо не доставали. Лариска пыталась пару раз как-то съязвить, но я сеструху одергивал. Особого похмелья по молодому делу Лена не испытывала, но моральное похмелье — это ничуть не менее болезненная штука, что уж там.

Я еще ключ в замок не успел вставить, а с той стороны двери уже загрохотали тяжелые шаги Грохотова-старшего. Или это тетя Марина была, я еще не научился распознавать их по походке, а топают громко и тот, и другая.

— Леночка! — ахнула тетя Марина и бросилась к дочери. — Ты живая, с тобой все в порядке?

— Привет, мам, — буркнула Лена и попыталась вывернуться из материнских объятий.

— Ты почему не позвонила? — рыкнул появившийся в прихожей дядя Слава. — Тебе в голову не пришло, что родители волнуются? Где вы ее нашли?!

— У подруги ночевала, — буркнула Лена, бросив на меня злой взгляд. — Там телефона не было.

— И автомата рядом не нашлось? — тут же подключилась мама. — Да со мной чуть сердечный приступ не случился, ты же знаешь, что у меня сердце слабое…

В прихожей стало очень громко и тесно. И в довершении, решив, по всей видимости, принять участие в общем кипише, затрезвонил телефон.

Я шагнул вперед в одном ботинке и поднял трубку.

Из-за того, что все орали, ничего слышно не было.

— Да помолчите вы! — попросил я. Какое там! Грохотовы орали друг на друга так самозабвенно, что услышать мой охрипший после ночных подвигов голос они так и не смогли.

— Минуту, я отойду в более тихое место, — сказал я в трубку. Скинул второй ботинок, ухватил телефон и уволок его в кухню. Закрыл дверь.

— Вот теперь говорите, — сказал я.

— Привет, — раздался в трубке голос Евы. — У тебя там все в порядке?

— Это не мой скандал, — хмыкнул я. — Мне подбросили. Что-то случилось?

Глава 21