90 МИЛЬ ДО РАЯ

– На то были веские причины, – пробормотал Ласаро, осыпая Элисабет поцелуями. Даже сейчас, после "сеанса одновременной игры", который устроила любвеобильная немка в отеле "Сибоней", Ласаро целовался не без удовольствия. Его влечение подстегивалось осознанием полного превосходства над доверчивой креолкой, коей суждено было превратиться в трамплин для его восхождения. Потом он скажет ей "Адьос", и не станет играть в жалость, уподобляясь ее бывшему суженому. К тому же, она сама призналась, что жалость только унижает. Верно. Он бросит ее без малейшего сожаления, как только наступит время. У миллионеров должна быть куча креолок, мулаток и чернокожих "чик".

– Подожди, не здесь, – остановила Элис своего героя-любовника, – Горничная Лурдес завела интрижку с постояльцем – нефтяником из России. Он арендовал джип и укатил с ней на Карибские пляжи в Тринидад. Мы без труда сможем пробраться в его бунгало… – словно заговорщица произнесла она, разжав свою ладонь и показав магнитный ключ.

– Поехали, – Ласаро не надо было уговаривать, когда речь шла о сексе в шикарных апартаментах. Возможности чем-нибудь там поживиться он так же не отрицал. Правда, от этой затеи Элисабет уговорила его отказаться еще по дороге. Она использовала простую мотивировку: подозрение сразу падет на нее. К тому же Лурдес сделала для нее доброе дело, а она не привыкла отплачивать за добро черной неблагодарностью. Ласаро неохотно согласился с доводами любовницы.

      Вскоре они оказались на месте и, действительно, без особого труда, по тайной тропиночке Лурдес проскочили мимо охраны на аллейку, ведущую к бунгало отеля "Мелиа Лас-Америкас".

      Войдя в дом и увидев роскошное убранство его комнат, Ласаро с горечью воскликнул:

– Почему все это не для нас!?

– Все для нас, но только до двух ночи. Я должна вернуться в Карденас к двум, иначе Хуан Мигель будет волноваться, – заворковала Элисабет, поглаживая своей ладонью шелковые покрывала огромной двуспальной кровати и призывно глядя на Ласаро.

– Вот так всегда. В этой чертовой стране нас ограничивают во всем – и во времени, и в свободном передвижении, – запел свою старую песню Ласаро, подсаживаясь к Элис.

– Эта "чертова страна", как ты выражаешься, наша Родина, – нашлась Элисабет.

– А я буду заниматься любовью с активным членом Союза молодых коммунистов, – иронично заметил Ласаро.

– Причем, очень активным, – скидывала с себя одежду Элисабет.

– Погоди, – вдруг вспомнил любовник. Сейчас ему особенно захотелось побыть в шкуре реального олигарха, – Я приготовил для тебя сюрприз, вернее, целых два сюрприза. И оба я хочу одеть на тебя, не откладывая на потом. – Он бросил на обнаженную Элисабет невиданной красоты кружевное нижнее белье. Его бирюзовый цвет поразил молодую женщину, которая видела подобные вещи лишь на телах богатых туристок.

– Какая прелесть! – восторженно воскликнула девушка, вскочила с кровати и мигом прильнула к зеркалу. Она вернулась, сияя от счастья – размер подошел.

– Откуда это у тебя?!

– Иди сюда, – он взял ее за руку, и на ее запястье щелкнул замок крупного золотого браслета с бутоном в виде лепестков орхидеи.

      И все-таки скупое сердце дарящего екнуло в груди. Он сам испугался своей нахлынувшей щедрости. Однако успокоился, так как был уверен, что избрал безошибочную стратегию. Теперь Элисабет сделает для него все, чего бы он не попросил. Жилье и статус политического беженца в Штатах обеспечены!

      Элис обомлела. Она не находила слов.

– Откуда это у тебя!? – наконец, вымолвила она снова.

– Я знаю, что у тебя это от меня, – ответил "герой", притянул любовницу к себе и овладел ею на громадной, дышащей бесстыдной похотью кровати. Они скользили телами по гладкому шелку, предаваясь порочной любви, не вспоминая ни о чем – ни об отвергнутой Даяне, ни о мягкосердечном Хуане Мигеле, ни о двух малышах, один из которых еще не изведал страданий в силу своего двухмесячного возраста, а другому в скором времени предстояло столкнуться со всем земным злом сразу…

      Укротив животное чувство, Ласаро вытянулся на кровати и извлек из перламутрового хьюмидора толстенную сигару "Hoyo de Monterrey". Он закурил, взирая на потолок и размышляя вслух:

– Мой отец всю жизнь горбатится, кочая нефть из буровой скважины, но никогда не сможет позволить себе такое бунгало. Даже русские поняли, что социализм – фуфло. Их нефтяники теперь чпокают наших девок пачками.

– Тебе что, не хватает девок? – вставила Элис.

– Я не об этом. Просто до революции мы целовали в задницу янки, а теперь облизываем пятки европейцам, канадцам и русским. Какая разница? Кубинцы были и остались нищими.

– Зря ты так. А бесплатная медицина, образование, земля, данная крестьянам? Если б не блокада американцев, мы бы сейчас процветали только за счет своих курортов, – поспорила Элисабет, – Нам просто мешают.

– Как тебя обработало это бесплатное образование! – не унимался Ласаро, продолжая рассуждать, не вынимая сигары изо рта, – На черта оно нужно? Чтобы работать официанткой? Или мыть тарелки за бюргерами?