99 книжных вивисекций. Рецензии с перцем и кровью

Сто процентов в подобном виде роман не примет к публикации ни одно из современных российских издательств. А если примет, то потребует минимум наполовину сократить объем текста за счет сокращения душещипательных описаний чуйств героев и добавить действия. Сюжет прост. Любовный треугольник в обрамлении тоскливого ежедневного существования неполной семьи мелких буржуа. Тоскливый брак, устроенный матерью для сына с дальней родственницей, сиротой, проживающей с ними же, той самой Терезой, именем которой назван роман. Появляется друг семьи и, оставаясь им, тайно вступает в связь с Терезой. Ему и ей этого мало, хочется большего, и они вступают в сговор с целью убить мужа, чтобы потом любовник занял его место. Причем он показывается как низкий, сластолюбивый, ленивый субъект, который хочет бездельничать и жить припеваючи за счет наследства приемной матери Терезы. Через какое-то время любовник сбрасывает мужа с лодки в воды Сены (во время прогулки в окрестностях Парижа), а Тереза ему не препятствует. Цель как будто достигнута, но не тут-то было. У убийц заговорила совесть. Убитый муж начал являться им в галлюцинациях, зеленый и страшный, фактически преследует их повсюду, лишая покоя и сна. Приемную мать Терезы охватывает паралич, она угнетена смертью любимого сына. Она может только видеть и слышать, но не владеет телом, то есть парализована. Убийцы уже не скрывают от нее правду, в ее присутствии устраивают сцены, вроде как бы каются. Она страшно переживает, но ничего поделать не может, поскольку полностью обездвижена. Решают, что так жить дальше невозможно, хотят прийти с повинной в полицию. Но там ждет гильотина, это страшная смерть через позор. Поэтому решают тайно друг от друга подготовиться и убить другого, чтобы освободиться от возможности доносительства на себя. Он приготовил яд, она – острый нож. Но в последний момент вдруг понимают коварность замысла каждого в отношении другого и мудро решают отравиться вместе. Оба одновременно принимают яд. Парализованная мать остается одна на белом свете.

Непоследовательность, нелогичность и неправдоподобность развития характеров героев. Тот же любовник, то он тупой и ограниченный, но выглядящий как приличный, физически привлекательный мужчина, то растолстевший и обрюзгший, производящий отвратительное впечатление, то вдруг проявляющий талант живописца, хотя поначалу откровенно бездарный мазила, то изощренный убийца, то вдруг такой уж тонкий, что бесконечно мучается от совершенного преступления. Неправдоподобный герой. Почти так же нелогичны и непоследовательны остальные персонажи на протяжении всего романа. Понятно, что в реальной жизни могут происходить и не такие выкрутасы с судьбами людей. Но все же это литературное произведение, и оно должно обладать определенной гармонией в рамках выбранной автором парадигмы. Однако в любом случае это было полезное чтение для понимания исторической эволюции литературного процесса во второй половине ХIХ века.

62. Милый друг

Роман, 1885

Ги де Мопассан

Все поверхностно, если не примитивно, как ни странно это звучит. После десятка-другого прочитанных страниц понимаешь житейский и литературный уровни автора и вдобавок осознаешь, что у товарища пишущего не без маний за душой, которые не дают ему покоя и которые он готов бесконечно обсасывать. И как-то забавно получается, что все это нудное пережевывание из пустого в порожнее выходит прямо-таки на потребу массовому читателю. И авторские текут полноводной рекой, еще бы, ведь изнутри показана психология измен, бедные, несчастные женщины в коварных лапах Казановы. Парижское общество, свет, продажный газетный мир и прогнивший мир большой политики.

Герой красив и за счет этого достигает всего, пользуясь успехом у женщин и сознательно используя свои внешние данные. Неубедительно. Во-первых, женщины представленной общественной прослойки далеко не все глупые овцы, как показаны автором, во-вторых, кроме внешности, ничего за душой героя нет – ни ума, ни хитрости, действует он уж больно прямолинейно. При этом непонятно за счет чего, но с несчастного заштатного клерка до главреда парижской газеты дорастает, причем за нереально короткое время. Понятно, что у автора череда анекдотов, а не роман как таковой. Тем не менее, хотя бы минимум достоверности должен же присутствовать.

Теперь о маниях. Очень странная тональность в описании смерти супруга женщины, на которой он потом женился. Видно, что автор буквально дрожит от панического страха перед смертью. Он не может отстраниться от происходящего умозрительного, буквально погружен в панику. Эти гиперсерьезные строки резко выпадают из установившейся фривольной атмосферы романа и ничего не добавляют к решению сверхзадачи произведения. Убери эти страницы, и ничего не изменится в итоге.