99 книжных вивисекций. Рецензии с перцем и кровью

Собственно весь роман строится на двух событиях, вокруг которых громоздятся всякие житейские перипетии. Первое, это поимка серийного убийцы с необычной манией натягивания на себя содранной с убиенных женщин кожи, обретенной в детстве, здесь еще и несчастных бабочек и их куколок приплели, причем поимка случилась начинающим работником ФБР, молодой, но явно талантливой девушкой, достойной соперницей Лектера, к которой он чуть ли не чувства возымел. Второе, это побег Лектера из тюрьмы, несмотря на казалось бы немыслимые меры предосторожности при охране плененного людоеда. Ан нет, и тут суперманьяк всех обдурил, перехитрил и ускользнул из плена, несмотря на множество высококвалифицированных в своем деле охранников и вообще буквально средь белого дня, при скоплении народа.

Метод автора понятен. Придумать как можно более невероятный образ злодея, обладающего невероятными умственными способностями, который ради своих, только ему значимых извращенных целей действует в жизни. Действует таким образом, что преодолевает любые, самые невероятные в своей сложности барьеры, возникающие на его пути. Этакий сверхчеловек Ницше, для которого окружающий человеческий материал ничто. Это лишь подручное средство на пути к цели. Нет ничего невозможного. Фантомас не в комедийном, а трагедийном воплощении. Здесь есть над чем подумать. Именно величайший антигерой, именно им восхищаются, ну, может не им конкретно, а его изворотливостью, хитростью, находчивостью, умению проскользнуть в любую самую узкую щелку.

И что-то здесь не додумывается. Величайших мошенников в истории человечества множество. Но тут еще весь изыск образа в том, что он гурман не только в психологическом, но и физиологическом плане. Как там у Высоцкого, съешь печенку врага – станешь сильным и мудрым, как он и т.д. Не иначе содрал идею мистер Харрис у Владимира Семеновича, сплагиатил. Хотя туземцы с островов всегда поедали своих врагов, но в художественное поле их нехорошую привычку все-таки внес Высоцкий. Так что вот так.

74. История мира в 10 1/2 главах

Роман, 1989

Джулиан Барнс

Известный британский писатель, лауреат Букеровской (2011), Иерусалимской (2021) и многих других литературных премий.

По этой прочитанной книге даже не знаешь, с какого конца начать – хоть с начала, хоть с конца, хоть с середины, хоть в общем, хоть по частностям, – все едино и хорошо.

Десять казалось бы не связанных сюжетом глав тем не менее безусловно составляют единое целое. Подспудно, где одними и теми же героями, где местом действия, где религиозными мотивами и библейскими сюжетами, где внутренними посылами и сквозными мыслями о природе творчества и любви, сути кинопроизводства, смысла жизни, искусства и даже рая, того самого, реального рая, прочими духовными глубинными корнями все главы оказываются переплетенными между собой в единую надсмысловую субстанцию.

Первая глава описывает путешествие Ноева ковчега с точки зрения пассажиров-"зайцев", древесных червей или жуков, которые по своей природе вынуждены непрерывно грызть древесину. Ной их не взял, так вот они тайно проникли на корабль и потом тайно выгрузились на горе Арарат. Последняя же глава посвящена описанию рая, где все есть и все можно делать. Как хочешь, так в нем и живешь, сохранив индивидуальность. И оказывается, что людям в конце-концов надоедает вечность, когда проживут в раю эдак несколько тысяч лет. Все приедается, даже вечность. Две промежуточные главы посвящены безуспешному поиску остатков Ноева ковчега, причем одним из желающих его найти является бывший астронавт, побывавший на Луне и услышавший там же глас Божий, чтоб нашел ковчег. А между этими сюжетами вплетаются некие промежуточные события, прямо не связанные с основной канвой, но глубинно – вне всякого сомнения

Не так просто уловить разницу в стилях между главами, нужно читать в оригинале, но для этого необходимо в совершенстве знать английский язык. Но и на русском отдельные фрагменты воспринимаются буквально как написанные разными писателями. По-видимому, базовое образование пошло Барнсу впрок, ведь он с отличием окончил Оксфордский университет, факультет современных западноевропейских языков.

И неизменно во всех главах тонкий юмор. Причем автор действует ювелирно: кажется вдруг, ага, пошлятина пошла, зацепил я автора, ан нет, уже через десяток-другой строк все переворачивается с ног на голову, и уже смеешься над собой, как мог подумать подобное о мастере, искуснике пера.

Постоянно анализируется природа литературного, живописного, киношного творчества. То есть повествование часто идет по грани субъект-объект, то есть то ты наблюдаешь за происходящим, то сам участвуешь в действии, то все происходящее холодно описывается со стороны. Этакая увлекательная карусель.