990 000 евро

Судорожным движением я поправил парик на голове и принялся читать дальше. На полосе светская хроника нашлось искомое: «По неофициальной информации, полученной из достоверных источников, в столицу прибыл глава интернациональной металлургической корпорации Михаил Прохоров. Олигарх неплохо провел время в одном из самых скандальных клубов столицы, а затем исчез. Говорят, что его видели в апартаментах „Хошимина“, но эта информация еще нуждается в уточнении. По нашим сведениям, в столице Михаил Прохоров также встречался с Марком Быковским, владельцем небольшой, но, похоже, весьма перспективной компании, ОАО „МаркСусал“, специализирующейся на производстве алюминия, никеля и титановых сплавов. Заметим, что одновременно некоторые СМИ утверждают: олигарх пятый день находится под арестом в тюрьме одной из европейских стран. Эти вздорные газетки утверждают, что уважаемый коммерсант, находясь во Франции, избил трех служащих ресторана, пятерых посетителей и два наряда полиции, за что был арестован. Бекки Корзинкина, наш светский репортер».

В качестве иллюстрации к материалу красовалось вчерашнее фото из ночного клуба – там я с кривой гримасой пожимал руку Марку, а на заднем плане Николь в гусарском мундире и Ганс в обычном солдатском обмундировании создавали странный, будоражащий фантазию фон.

Я ревниво покосился на снимок, отметив, что Николь на фото выглядит настоящей принцессой, или, как минимум, супругой президента Франции.

Ганс, как обычно, выглядел полным убожеством, но где-то в самой глубине своей нечистой души я понимал несправедливость и субъективность этой оценки – на самом деле, конечно, солдатская форма удивительно шла к лицу этому поволжскому гопнику. Канцлер Бисмарк остался бы доволен, увидев это чудо, марширующее к столовой.

Я вернулся в кабинет, оставив газету на столе – мне не хотелось создавать у Николь впечатление, что с нами опасно иметь дело.

Николь ровно и недвижимо сидела за столом, рядом устроился вальяжный Ганс, сжимая в грязных руках одновременно вилку, нож и ложку, и все это было ожидаемо, но потом раздался стук в дверь, и я как-то сразу заранее насторожился – ведь официанты здесь входили без стука.

Ганс, охранничек, только лениво повернул на шум голову, занятый какими-то своими простыми мыслями.

Дверь распахнулась, и в проеме показались трое представительных мужчин в костюмах, с лацканами, увешанными разноцветными орденами и неизвестными мне, зато очень яркими знаками отличия.

Один из гостей, седой полный мужчина с дорогим кожаным портфелем в руке, встал возле нашего стола и негромко, но очень проникновенно сказал:

– Господа, от имени правительства Российской Федерации я уполномочен сделать важное заявление.

У меня захолонуло сердце, но потом я пригляделся и понял, что это, конечно, были не менты. Больше всего эти люди напоминали гаишников – на их лицах была такая же смесь превосходства, презрения и тщательно скрываемого страха разоблачения, как и у наших уличных торговцев полосатыми палками.

Я сделал строгое лицо, подошел к первому, пожилому визитеру, на расстояние шага и мысленно схватил его за воротник. В казарме, к примеру, подобный психотренинг заставлял салабонов без возражений мыть полы от заката до подъема.

Мужик, однако, стоял недвижимо, и я сосредоточился, теперь уже в подробностях представляя, как бью его в пах левой ногой и добавляю правой. Когда делаешь это правильно, человек действительно пугается, а потому отшатывается, прикрываясь руками.

Но этот мужик опять не дрогнул, и я с любопытством взглянул ему в лицо.

Он поймал мой взгляд и с готовностью отрапортовал:

– Василий Захерящер, председатель Всероссийского национального общества садоводов-любителей, почетный академик МАХАОН, советник президента по национальным вопросам, член партии «Единая Россия» с 1999 года…

Тут я совершенно рефлекторно дернулся и правая рука, описав короткую дугу, пошла сжатой кистью в челюсть партийного садовода. Я успел отвести ее в последний момент, сам не ожидая от себя такой реакции.