999-й штрафбат. Смертники восточного фронта

Он не знал, что враг, ворвавшийся на окраины города, открыл огонь по аванпостам еще до того, как советские танки завели свои моторы. В тот же миг телефонные линии, тянущиеся в Полицейский овраг, были перерезаны. В одной части оврага снег был настолько глубок, что там не могли пройти даже танки, поэтому немецкие опорные посты сразу заметили бы их приближение. Даже ночью защитники города обязательно услышали бы их. Однако танки безмолвно ждали команды к наступлению на своих тайных местах среди снега. Их экипажи едва не превратились в лед в стылых металлических коробках бронемашин, напрягая слух, до того мгновения, как проникшие в город красноармейцы открыли стрельбу. После этого они завели моторы и на всей скорости рванули к оборонительному периметру немецких войск. Их рывок казался невозможным в условиях обычного рельефа Полицейского оврага, бездонные ямы которого были щедро занесены снегом. Однако русским, проявившим чудеса изобретательности, удалось прорыть дорогу среди самых глубоких сугробов, построив даже не дорогу, а скорее что–то вроде судоходного канала. Ее сделали в течение нескольких последних ночей. Этой ночью танковая колонна на полной скорости рванула к оврагу. При этом башни бронемашин были не видны над краями удивительной дороги–канала. Невозможно было разглядеть и силуэтов командиров экипажей, стоявших на плечах других танкистов и высунувшихся в открытые люки. В эти минуты они явно молили Бога, чтобы боевая машина не вильнула в темноте в сторону или не провалилась в яму и не загородила дорогу другим боевым машинам.

Они легко проскочили по своим собственным тылам и ничейной земле. Заканчивалась дорога, по понятным соображениям, прямо перед Полицейским оврагом. Офицер советской фронтовой разведки, предложивший этот дерзкий план, несколько дней и ночей не находил себе места, понимая рискованный характер предстоящей операции и отдавая себе отчет в том, что в случае неудачи его голова, образно выражаясь, слетит с плеч. При этом он опасался не столько расстрела за невыполнение боевой задачи или иной разновидности неминуемых репрессий, сколько того, что немецкие дозоры или воздушная разведка заметят строительство снежной атаки и прочие приготовления в непосредственной близости от оврага.

Однако его опасения оказались напрасными.

Танки с ревом вырвались из снежного канала, дно которого в самых опасных местах было выложено бревнами. Они мчались на полной скорости и немного замедлили ход в конце прорытой саперами дороги, после чего устремились внутрь периметра. Находившиеся здесь опорные пункты были слабо защищены. Кроме того, с тыла на них обрушился огонь русской пехоты. Танковым экипажам по этой причине было трудно в темноте отличить немецкие позиции от своих собственных, и они были вынуждены ориентироваться лишь по особым приметам складок местности.

Взяв курс на центр города, танкисты немного сбросили скорость. Они наверняка обрекли бы себя на верную смерть, если бы оторвались от сопровождающих их отрядов пехоты. Стрелковый полк Красной армии был лишь недавно переброшен в окрестности Холма. Красноармейцы, одетые в белые маскировочные халаты, застыли в леденящем душу и плоть ожидании неподалеку от Полицейского оврага. Они ползком продвигались вперед, напоминая призраков, являющихся и днем, и ночью. Красноармейцы разгромили опорные пункты немцев, понеся минимальные потери. Те из них, кто успел раньше глубоко внедриться в город, прекратили огонь, когда увидели, что атака прошла успешно, и убедились, что задели огнем несколько своих товарищей. Штурмовой полк ворвался в город, прокладывая себе путь в глубоком снегу, но этот рывок, — встреченный достаточно слабым сопротивлением, — показался им почти безмолвным. Только когда красноармейцы оказались на первой из соседних с Полицейским оврагом улиц, они издали громкий триумфальный клич, так хорошо знакомый немцам:

— Ур–р–ра–а–а!!!

Впереди них, рокоча моторами, катили танки.

Шерер ничего не знал об истинной сути происходящего. Но это уже не имело никакого значения. Часть операции русских войск завершилась с большим успехом.