999. Последний хранитель

— Я немедленно издам приказ об аресте. На полемику и интриги времени больше нет. Мирандола мне нужен здесь. Живой или мертвый — меня не интересует. Ясно?

~~~

Флоренция

Воскресенье, 30 октября 1938 г.

Месса начиналась в полдень и заканчивалась не позднее часу дня. Верующие заполнили весь неф церкви Сан-Марко до самого алтаря. Под распятием работы Беато Анджелико располагалась длинная вереница стульев, где должны были рассесться монахи, каноники и ученые мужи. На всех были парадные одежды, но голоса отличались друг от друга: от низких басов до сомнительных контральто. Некоторых верующих сам по себе религиозный обряд интересовал мало. Кто пришел в последнее воскресенье месяца, чтобы бесплатно послушать грегорианское пение, а у кого были и другие мотивы.

К таковым явно относились пятеро мужчин в сопровождении семейств. Прослушав Introito, Kyrie и дождавшись длинной Gloria, они маленькими группами стали просачиваться через правый трансепт во внутренний дворик смежного монастыря Святого Антония, а оттуда — во двор монастыря Святого Доминика. Если их кто и увидел, то подумал, что почтенным горожанам наскучила месса и они отправились покурить на свежем воздухе в спокойной обстановке. Все эти люди носили известные имена. Их семьи веками дружили и регулярно посещали собрания в Сельскохозяйственной академии. Они принадлежали к группе под названием «Омега». Члены кружка со временем менялись, но их цель вот уже в течение пятисот лет оставалась прежней.

Недоставало самого главного среди них — Джакомо де Мола, хранителя. Ради него они и собрались: после того как он сообщил о пропаже рукописи, надо было выработать стратегию дальнейших действий. Они остановились возле скульптуры святого Доминика, попирающего Ересь. Ересь изображала обнаженная женщина с лицом, полным отчаяния, и тощими отвислыми грудями, свисавшими прямо на какую-то книгу. В руку ей впилась собака. Мраморная скульптурная группа производила одновременно непристойное и торжественное впечатление.

— Вот так в конце концов святой Доминик и победил, — сказал один из них, разглядывая скульптуру.

— Де Мола здесь ни при чем.

— Хранитель сделал все, что должен был, — заговорил второй, который казался выше рангом. — Абсурд, но теперь он ничем не рискует, хотя будет лучше, если пока останется в укрытии.

— Джакомо мог бы вернуться сюда, — сказал третий, загасив сигарету о мраморный постамент.

— Всему свое время. Посмотрим, что еще произойдет. Мы все сильно рискуем.

— Ты думаешь о Вольпе, Гавриил? С тех пор как он исчез, мне стало еще тревожнее.

— Нет, он о нас ничего не знает. Может, парень просто сбежал в Германию.

— В Германию? Ты думаешь, пакет украли немцы?

— Судя по тому, как развивались события, это самая вероятная гипотеза.

— Но зачем?

— Церковь в Германии подчинена режиму, но пока еще в состоянии оказывать большое влияние на население. Этот горе-художник с усиками ее терпит, но понимает, что она может представлять собой опасность. Книга способна значительно подорвать авторитет Церкви и придать рейху солидный религиозный вес.

— Ну да, Gott mit uns…[67] — задумчиво заметил Рафаил.

— Нет, гораздо больше. Здесь — основа обожествления Гитлера.

— Все кончено. Сейчас нам самое время самораспуститься, — после долгого молчания заметил Зерахиил.

— Нет. Это мы сделаем, когда поймем, что другого выхода нет. А пока останемся вместе и не будем терять надежды.

— Надежды на что, Гавриил?

— На Великую Мать, например, или на дерзость тех, кто верит в великие победы. Мы быстро об этом узнаем, — заключил Гавриил, загасил очередную сигарету о мраморный постамент и швырнул почерневший окурок под ноги Ереси. — Увидимся в Академии на следующей неделе, как всегда.

~~~

Вевельсбург

Вторник, 2 ноября 1938 г.

Двухтактный двигатель черно-серого «DKW F7» начал проявлять признаки усталости, но у Вильгельма Цугеля не было ни малейшего желания дать машине передышку. От Сан-Галло, где ему пришлось больше недели ожидать инструкций, он единым махом проехал шестьсот километров, с остановками только по нужде и на заправку. До цели, замка Вевельсбург, оставалось несколько километров. Он не надеялся, что его будет ждать рейхсминистр Генрих Гиммлер собственной персоной, но был уверен, что о его прибытии тому немедленно доложат. Цугель бросил быстрый взгляд на сумку, лежащую рядом с ним на сиденье, и ласково ее погладил. Там находился драгоценный документ: один из символов, которые разыскивал шеф полиции и имперской безопасности.

Гиммлер хотел получить этот документ, и Цугель его представит. Одной из целей рейхсминистра было пошатнуть авторитет католической церкви, отрицательно влиявшей на германский дух. А еще показать миру, что Бог евреев был выдуман человеком, а все остальные — всего лишь вечные буквы небесного алфавита. Зато фигура белокурой женщины с арийскими чертами могла бы способствовать его триумфу. «Тайные тезисы» графа делла Мирандолы здесь пришлись бы очень кстати.