999999999 маны. Том 3

— Он хотел, чтобы вы остановили поезд, — Ротт снова уставился в окно и закачал головой.

Когда Вульфрик Белецкий выглянул наружу, то увидел там то, чего не видел никогда ранее. Стоял день, но небо над головой казалось сумрачным, как в грозу. Это были не сгустившиеся тучи — небо всё ещё оставалось безоблачным, и солнце висело над головами. Тёмный оттенок и небу, и солнцу придавала Скверна, разлившаяся вокруг совершенно материально и явственно.

И шевеление… Шевеление повсюду.

Казалось, всё обрело жизнь — или некое вывернутое подобие жизни. Ветки мертвых деревьев тянулись к ним. Иссушенный труп кошки в пяти метрах от обочины вдруг поднял голову и беззвучно пополз к вагону, переваливаясь на сухих лапах. Мелкие признаки шевеления то тут, то там, без возможности разглядеть, что именно шевелится. Много. Безумно много, настолько, что выглядело это не отдельными деталями, а целой картиной. Как будто сами тени ожили и теперь идут сюда.

К поезду.

Марк рассмеялся ещё раз.

— Добро пожаловать в мертвый город, господа.

Глава 24

Довольно трудно строить из себя крутого, когда в груди торчит кусок железа. Но я каким-то образом умудрялся.

Из приятного — за то время, что я провел, бегая по вагонам с Вульфриком и Элизой, я понял, каким образом Белецкому удалось добиться своего положения в совете. Если он со всеми проблемами разбирается так же быстро, как с тем, что произошло в поезде, то ничего удивительного в том, что ему удалось захватить власть в совете, не было.

Сейчас, правда, эта власть утекала у него сквозь пальцы.

Стояла немая сцена. На лицах клановских зависло недоумение, смешанное со страхом. Это меня по какой-то причине забавляло, ведь неважно, насколько печальным было текущее положение — я отлично понимал, что станет еще хуже. Уж Родион об этом позаботится.

И, кажется, Вульфрик тоже это осознал, когда со встревоженным лицом отошел от окна и уставился на потолок, не обращая внимания ни на кого вокруг себя.

Кто бы мог подумать, что когда всё идет не по плану и ты обнаруживаешь себя в мертвом городе, со всех сторон окруженный чертовщиной, приходится открывать для себя новые границы негативных эмоций.

Я ухмыльнулся, глядя на то, как он пытается держать себя под контролем. Что же, теперь я хотя бы не один такой.

Не считая Элизы, которая по какой-то причине прожигала меня любопытным взглядом, все остальные клановские смотрели на Белецкого, в ожидании того, что он каким-то образом решит эту проблему.

И, спустя минуту молчания, он всё-таки заговорил.

— Не подходите к окнам, — Вульфрик оглянулся по сторонам. — Не думаю, что нам что-то угрожает прямо сейчас, однако, если я что-то понимаю в таких местах, скоро это может измениться.

Мужчина полез во внутренний карман и достал из него телефон. Увы, ему не повезло и здесь. Видимо, во время выбивания дверей и взрыва, отбросившего его к стене, он критически повредил свой сотовый, и тот теперь больше напоминал черное зеркало с кучей трещин на экране.

— Мать его, — Белецкий бросил мобильный себе под ноги и выцепил взглядом из толпы Флейнса, что даже со стороны выглядел куда более собранным, нежели остальные. — Альберт, вызови долбанный вертолет.

— Куда, Вульфрик? — фыркнул Флейнс с кривой улыбкой. — На железнодорожные пути, окруженные лесом?

— Я попросил вызвать вертолет, а не ерничать. — сухо произнес Белецкий.

Альберт хмыкнул, но все же потянулся в кармане.

— Как пожелаешь, но это займет какое-то время, — он достал свой телефон и принялся тыкать в экран.

Я же всё то время, что Вульфрик тщетно пытался придумать как всех отсюда вытащить, многозначительно переглядывался с Элизой. Она всё смотрела на мою рану в груди, словно с застрявшим осколком что-то должно произойти, а я лишь бросал ей в ответ вопрошающие взгляды. Честно говоря, мне казалось, что реакция девушки на заслонившего её пять минут назад от взрыва парня… будет несколько иной.

В какой-то момент Белецкий краем глаза заметил наши переглядывания, однако отложил этот вопрос на полку, лишь немного нахмурившись.

— Проблемы нет, — раздался басистый голос из толпы клановских. — На поезде защитные печати от скверны.

Острих говорил об этом, чуть ли не улыбаясь. Меня лишь заинтересовало, чему он больше радовался, защите — или тому, что деньги, отданные мортусам, не пропали зря.

— Ты об этих печатях? — Вульфрик указал на стену, где под воздействием скверны едва заметно начали проявляться мелкие узоры. — Они не работают.

Радость Остриха продлилась до обидного недолго.

— С… — толстяк сглотнул ком в горле, — какой такой стати?

— Долговы тренировали сраных мортусов, Гас, — Вульфрик повысил голос, похоже, даже у него есть свой предел. — Как ты думаешь, умеет ли Родион снимать печати? Да и в противном случае на моих ботинках бы не сверкал кусок мозгов оскверненного.

Осознание того, что надежда на защиту ускользнула так же быстро, как и появилась, окончательно добила совет.

Первым сорвался Манн.

— Ну спасибо, — он вертел головой по всему вагону, инстинктивно пытаясь найти выход. — Благодаря тебе и твоему тестю мы все подохнем.