А

досужим сплетням и легендам.

Привольно в здании Теням

бродить средь пыльных коридоров

и подбирать забытый хлам

чужих обид и разговоров.

Судить с ухмылкою мечты,

пить из оставленных стаканов,

и по слогам читать листы

из не случившихся романов.

Все отраженья в зеркалах

дотошно разбирать на части,

в осколках битого стекла

ища нечаянное счастье.

Подсматривать из-за двери,

нахально и нетерпеливо,

и шумно заключать пари

о наших истинных мотивах.

Пускай их... Сплетням на прокорм

оставим всё, что было с нами,

и в Новый год, как в новый дом

мы въедем с новыми мечтами.

(2010)

ОСЕННИЙ ДОЖДЬ

Осенний дождь...Последняя глава,

под ней пустое место для заметок.

Холодный ветер обрывает с веток

души подросшей смыслы и слова.

Чем меньше день, тем больше суеты,

чем дольше ночь, тем дальше до рассвета.

Душа дрожит – она почти раздета,

страницы книги перед ней чисты.

И вновь с пером справляюсь я едва,

не слышу слов, не замечаю меток.

Листва под ноги облетает с веток.

Осенний дождь... И первая глава.

(2010)

ОСЕНЬ НАШИХ ДНЕЙ

У осени наших дней

шаги и повадки лисьи.

И я тороплюсь прочесть

побольше до сна страниц,

пока в голове моей

ещё не сжигают листья

и дым от костров не скрыл

любимых лиц.

Пусть автор, властитель дум,

меня подгоняет тоже:

мне дорог теперь любой

свободный и тихий час,

пока на меня костюм

не сшили из старой кожи,

из дряблых морщин, из тьмы

потухших глаз.

Срываю слова с петель,

что были из тех немногих

душе заменявших дверь

в течение долгих лет,

пока изнутри метель

мне не замела дороги

на утренний тёплый свет,

к тебе на свет.

(2012)

ОЧЕНЬ ЖЕСТОКИЙ

ПИРАТСКИЙ РОМАНС

Был крепкий ром заката

разлит в пустые чарки,

едва вокруг закончились

сраженье и стрельба.

И над «Веселым Роджером»

кружились в небе чайки,

и плакали гитара,

скрипка и труба.

Старались музыканты,

спасая жизнь игрою,

тонуло солнце медленно

и гасло вдалеке,

и танцевал с мулаткой,

как с собственной судьбою

пират с повязкой черной

и шрамом на щеке.

О, этот миг заката,

когда еще пылает

душа веселой страстью

и жаркою борьбой!

Последний миг заката,

когда еще не знает

душа о том, что скоро

приют покинет свой.

Туман сырою тряпкой

болтается на рее,

давно умолкли скрипка,

гитара и труба.

А полночь острым лезвием

поцеловала шею,

и сонного пирата

нашла его судьба.

Холодный бриз восхода

не унести с собою,

и жизнь в погасшем теле

душе не удержать.

Взяв со стола бутылку

дрожащею рукою,

мулатка смыла ромом

кровь с лезвия ножа.

(2010)

П

ПЕРВОМУ ПОВЕЗЁТ ОБЯЗАТЕЛЬНО

Первому повезёт обязательно,

второму – скорее всего,

третьему – по касательной,

а последнему – ничего.

Он сидит над пустою кружкою,

будто спит над чужою книжкою,

и над треснувшей старой дужкою

на очках

перемотан скотч.

Смотрит в небо он с обреченностью

до мечтаний он не охоч,

он смирился давно с никчемностью:

отовсюду послали прочь.

Бог когда-то сказал (наверное),

что последние станут первыми.

Но последних не так уж мало –

вон какая толпа набежала:

первому повезёт обязательно,

второму – скорее всего,

третьему – по касательной,

а последнему – ничего.

(2016)

ПЕРВЫЕ СЛОВА

Ещё не сказано меж нами первых слов,

ещё не склеены в одну путей полоски,

и паутину из твоих-моих шагов

ещё не сплёл Паук Судьбы не перекрёстке.

Ещё о паузу споткнувшись между фраз,

свиданья нить ловя за краешек рукою,

не обменялись у подъезда в первый раз

полунечаянно дыханием с тобою.

Ещё не встретили за окнами рассвет,

касаясь с нежностью друг друга головами,

а это значит, нас ещё с тобою нет,

и мы родимся только с первыми словами.

(2006)

ПЕСОЧНОЕ ВРЕМЯ

В позабытые былые века,

подражая всемогущим богам,

создал время человек

из песка

и рассыпал по песочным часам.

Стала жизнь его с тех пор коротка,

стало много в ней коварства и лжи,

ведь не каждому хватало песка

на счастливую и долгую жизнь.

Кто-то думал, что хитрее других,

он чужие дни таскал под шумок.

Но ещё до старости из таких

сыпался на землю грязный песок.

У других же в жизни были мечты

не о власти, красоте и деньгах –

на песке свои оставить следы,

том песке,

что у потомков в часах.

Завораживает зрелище взгляд

и у слабых вышибает слезу,

как песчинки – наши годы – летят,

насыпая холм могильный внизу.

Нашей жизни наша смерть – не предел.

Ведь песчинки-годы – это весы:

если правильно по жизни летел,

то твои перевернутся часы.

(2012)

ПЁС ПЕЧАЛИ

По углам разгоняя шторы,

утро зимнее к окнам чаль –

там на улицу и на заборы

пролит солнца остывший чай.

Из потрескавшейся эмали

уходящего января

жадно вылакал Пёс печали

дни, что прожиты нами зря.

Пёс –

уродлив,

лохмат,

безобразен.

Он роняет слюну с клыков.

Он кусается.

Он – заразен.

Он любого порвать готов:

на года, на куски, на части,

с потрохами сожрать всего.

Но не трогает тех, кто счастлив

и живёт, не боясь его.

Отшучусь, позабыть желая

как грызёт моё сердце зверь.

И, укусов следы скрывая,

за собою закрою дверь.

Но удастся солгать едва ли –

этот вкус и тебе знаком.

И целуя, ты яд печали

слижешь с губ моих языком...

(2013)

ПО НОЧАМ МНЕ СНИТСЯ ПИТЕР

По ночам мне снится Питер,

сотканный из ожиданий.

И зеленый в дырку свитер

реставрируемых зданий.

Переулки и кафешки,

разговоры, лица, тайны,

словно записи на флэшке

моей памяти в оффлайне.

Вдоль Фонтанки тащат сумки

с сувенирами туристы.

Чижик-Пыжик пьет из рюмки

за день раз примерно триста.