А.Беляев Собрание сочинений том 6

Входим под свайную постройку, поднимаемся по лестнице, проходим коридором. Небольшая комната. Мы видим — письменный стол, два стула, складная кровать, шкап в стене. Ничего лишнего. Над столом, на длинной дуге, колпак электрической лампы, похожий на склоненный цветок подснежника. На столе — пишущая машина.

— Зачем? — спрашивает жена.

— Если ты захочешь написать письмо, — отвечаю я. — Ведь здесь мы учимся новому быту, а в новом быту мы все будем писать на пишущих машинках. Это гораздо скорее и удобнее.

Наружные стены комнаты превращены в сплошные окна — от пола до потолка. Потоки света. А если открыть окна, то получается идеальное сквозное проветривание. Строго говоря, окна не открываются — они складываются гармоникой, и… комната перестает быть комнатой — превращается в крытую площадку, как бы растворяется в природе. Я подошел к окнам и свернул их. И вот Зеленый город вошел в комнату, а комната стала частью Зеленого города. Перед нами ничем не заслоненные лесные массивы. Чистый смолистый воздух наполняет комнату, солнце затопляет ее своими лучами.

— Как хорошо! — говорит жена. — Настоящее лесное гнездо. Здесь чувствуешь себя как на ветке! — Но тут же одна мысль заставила ее насторожиться. Она подошла к стене и спросила: — А соседи не будут мешать?

— Не беспокойся. Во-первых, стены здесь звуконепроницаемы. При постройке на это было обращено особое внимание. Во-вторых, жители Зеленого города — временные и постоянные — уже научились уважать покой друг друга. А в-третьих, соседи у тебя не опасные: с этой стороны помещаюсь я, а там — Варя.

Для жены это было приятной неожиданностью. Варя — ее подруга, с которой она вместе росла.

Мы сговорились, как будем проводить время. До обеда — «развод». Жена будет с Варей, я хочу немного позаниматься, а потом отправлюсь бродить. Обедаем вместе. После обеда идем гулять с детьми в зоопарк.

Я прошел в свою комнату, открыл окна, полил цветы в ящиках перед окнами — я уже второй раз был в Зеленом городе и чувствовал себя старожилом, — затем принял душ и уселся за небольшой письменный стол. Мне хотелось немного поработать, а голова нигде не работает так хорошо, как в деревенской тиши. Я говорю «в тиши» — и это правда. Зеленый город может одновременно вместить в себе до ста тысяч человек — и все же здесь очень тихо. Это совсем не значит, что в Зеленом городе надо говорить шепотом, что здесь нельзя повеселиться, громко поговорить, посмеяться, даже попеть. Все это можно, но не везде.

Я сижу над английской книгой, перевожу.

Глава окончена. Одиннадцать утра. Как хорошо! Еще много часов пребывания в Зеленом городе. Захлопываю книгу и отправляюсь бродить куда глаза глядят… а вернее — куда заведут меня дорожки. Дорожки Зеленого города всегда являются для меня непреодолимым магнитом. Они манят, обещают, зовут. Что дальше? Что ждет меня вот за этим поворотом? И дорожка не обманывает. Поворот всегда открывает что-нибудь неожиданное, интересное.

Дом. Странный дом, длинный, в один этаж, построенный спиралью. Он свернулся, как улитка, и будто заснул, пригретый солнышком.

Дикий овраг, темная зелень, и на ней — неожиданно яркие пятна красной гвоздики. Эти контрасты нетронутого, девственного леса и парковой культуры особенно поражают и восхищают.

А дорожка вьется все дальше и дальше. Вот она скользит по краю обрыва, поднимается на бугор, ведет по легкому, изящному мостику через речку и вонзается в сосновый бор. Здесь темно и тихо. На такой лесной дорожке, кажется, можно встретить медведя. Но вместо косматого отшельника вы неожиданно видите большое стеклянное здание несколько необычной формы — три этажа идут несколько вкось, наслаиваясь друг на друга… Опять лес — и снова поляна, и снова дом невиданной архитектуры. Длинный, он как будто сломан землетрясением на три равных части. Средняя часть стоит прямо, а боковые наклонно к концам.

Странный дом, а на доме еще более странная надпись:

СОННАЯ СОНАТА

Это — «фабрика сна». Здесь изготовляют крепкий, здоровый человеческий сон и починяют испорченный. Рационализируют процессы, занимающие треть человеческой жизни. Я осматривал эту фабрику сна в первый свой приезд. В каждом этаже огромная зала, вмещающая несколько сот кроватей. Залы имеют удлиненную форму. Для спален, пожалуй, слишком много света. На обоих концах спальни часть стены и потолка сделаны в виде раковины, как в концертных залах.

— Скажите, в этой общей спальне соседи не будут мешать спать? — спросил я служащего.