А боги там тихие

— Слышь, дядя, — обращаюсь к звероватого вида мужику, с лицом заросшим бородой по самые глаза. — Нас кормить будут?

— Будут, — прогудело откуда-то из бороды.

— А когда?

— Потом. — Очень информированный мужик попался. Я закрутил головой, выискивая кого-нибудь более разговорчивого. Справа от меня, через одну пустую койку, сидел пацан лет четырнадцати. Из-за больших черно-желтых синяков под глазами, он очень напоминал енота.

— Слышь, парень, — подойдя и сев на соседнюю кровать, обращаюсь к нему. — Нас кормить будут?

— Не знаю, — буркнул пацан.

— То есть как? — удивился я.

— Меня только ночью посадили, — снова пробурчал он, и, чуть помолчав, добавил: — Сволочи!

— Что так? — заинтересовался я. — Не виноват ни в чем?

— А вот представь себе, не виноват! — с вызовом посмотрел на меня паренек.

— Ну, рассказывай тогда! — с улыбкой говорю ему. Уж очень забавно выглядели его «фонари».

— Зачем? — удивился он.

— Так все равно делать нечего, — пожимаю плечами.

— Поединок у меня был. С аристократом, — подозрительно на меня посмотрев, все же ответил паренек.

— И что? Проиграл? А в тюрьму-то за что?

— Не проиграл! — вскинулся он. — Я честно его побил! Хоть он и старше на пять лет.

Хм, интересно. Аристократы с детства учатся владеть мечом и рукопашному бою. И пусть боевые искусства здесь в довольно зачаточном состоянии, так и пацан этот не в шаолине обучался. А все же справился с противником гораздо старше себя.

— Так в тюрьму-то за что попал, если все честно было? — снова спрашиваю у замолчавшего паренька.

— Дружки его на меня кинулись, втроем. Твари бесчестные! У меня же секундантов не было, вот они и решили отомстить за проигравшего. А я за нож схватился. Ну, и порезал их немного. Вот они стражу и позвали. А я кому нужен, заступаться за меня? Без роду, без племени, — пацан совсем повесил нос.

— Тебя зовут как? — спрашиваю, пытаясь отвлечь его от грустных мыслей.

— Тилем отец назвал.

— А скажи мне, Тиль, из-за чего ты вообще с ним сцепился?

— К сестренке он моей приставал. А кроме меня заступиться за нее не кому.

— Младшая?

— Нет, — покачал он головой, — на три года старше. Но ведь девчонка же. Она в трактире подавальщицей работает. И я там же, но так, подрабатываю. Принеси, подай. Хозяин гном добрый, вот и не гонит.

— А где же ты так драться научился? — Не знаю, чего я к нему привязался. Понравился, наверное, пацаненок. Мелкий, а гордый и смелый. Не побоялся с высокородным связаться из-за сестры.

— Отец учил, пока жив был, — он гордо распрямил плечи. — Он в третьем легионе сержантом был до ранения.

— Как же вы с сестрой на улице оказались? — удивился я. Насколько я успел узнать местные реалии, к легионерам здесь отношение было довольно хорошим. И отслужившим полагалась пенсия и жилье.

— Мачеха, — Тиль словно выплюнул это слово. — После смерти отца завела себе дружка со связями. И как-то так получилось, что все отцовское имущество стало ей принадлежать, а не нам. Вот и выгнала. А иначе, сказала, вообще, со свету сживет.

— И ничего нельзя сделать?

— А что тут сделаешь? — он удивленно посмотрел на меня. — Дом по документам ей принадлежит. А нас и слушать никто не станет.

— А к друзьям отца не пробовали обращаться? Все же сослуживцы, они и после службы друг за друга горой.

— Да не к кому обращаться, — печально покачал головой парень. — Мы у отца поздние дети. Старенький он был уже. И сослуживцы уже померли все.

— Понятно, — протянул я, задумавшись. Да уж, не позавидуешь парню. И помочь ничем не могу сейчас. Тут не знаю, что со мной будет дальше, после вчерашних приключений. Неожиданно загремела дверь в камеру, и в ней открылось небольшое окошко. Заключенные все сразу оживились и потянулись к выходу. Вот, кажется, и завтрак. Я обрадовано потер руки и встал с койки. Но окошко внезапно захлопнулось, затем открылась дверь и в проеме показались двое вчерашних конвоиров.

— Заключенный Ивлев, на выход! — проорал один из них. Нет, ну что за невезучесть такая? Пожрать не дают, гады! Мысленно насылая проклятия на всех ментов во всех мирах, я вышел из камеры и без команды повернулся лицом к стене. Но, вопреки моим ожиданиям, заковывать меня в наручники не стали, а довольно вежливо попросили следовать за ними. Недоумевая, пошел куда велят. Через пять минут блужданий по мрачным коридорам мы оказались перед большой двухстворчатой дверью. Один из стражников ее открыл и жестом показал мне заходить. Как оказалось, не заходить, а выходить, потому что дверь вела на улицу. И там меня уже ждали.

— С освобождением! — как-то устало буркнул Маркус Пуер, а, стоявшие рядом, Кер и Инакр почему-то довольно рассмеялись и полезли обниматься.

— Неужели успели провести расследование? — спросил я Маркуса после того, как меня закончили тискать.

— Нет, — он отрицательно покрутил головой. — Не успели. Но городская стража отказалась от всех обвинений. Как последовало из официальных обвинений, троица стражников была в изрядном подпитии, и подрались они исключительно друг с другом.

— А трупы?

— А не было трупов, — скривившись, сказал Пуер. А Керррис и Энакр снова заржали.