А что, если бы

Данная статья представляет собой попытку порассуждать о двух сражениях. О том, что могло бы случиться, завершись они иначе, не так, как в реальной истории.

Оба раза одна из противоборствовавших сторон находилась на пределе своих возможностей, отступая или наступая. В первом случае (Адрианополь, 378 г. н. э.) Римская империя потерпела сокрушительное, еще более тяжкое, чем в Тевтобургском лесу, поражение, повлекшее за собой окончательный упадок мировой державы. Во втором — (Пуатье, вероятно 732 г. н. э.) войска франков остановили мусульман в тот момент, когда воители ислама вознамерились распространить свою власть на всю Европу — ВЕЛИКУЮ ЗЕМЛЮ, как называли ее в арабском мире.

Но была ли Римская империя (во всяком случае, та ее часть, что господствовала над Западной Европой) действительно обречена умереть, сделав возможным наступление Темных веков? И являлось ли наступление этих веков, быть может не таких уж темных, исторически неизбежным? По мнению Барри С. Страусса, вину за случившееся следует возлагать не столько на «шпенглеровскую» усталость римского государства, сколько на одного человека — императора Валента. Историк утверждает, что Валент погубил армию в бою, который следовало оттянуть или не давать вовсе. (Заметим, что у стен Адрианополя — нынешнего города Эдирне в Турции — происходило едва ли не больше битв, нежели в каком-либо ином месте в мире. Злосчастное столкновение Валента с варварами явилось всего лишь одной из пятнадцати крупных военных операций, случившихся там за последние 1700 лет.) Вестготы, разгромившие римское войско и убившие императора, двинулись дальше и в конечном счете разграбили сам город Рим. Империю было уже не спасти, но Страусе утверждает, что все могло обернуться иначе. Каким же должен был стать мир, который продолжал бы возглавлять Рим?

Динамический импульс, принадлежавший некогда Римской империи, перешел к новому средоточию силы — Арабскому халифату. Со дня смерти основателя ислама пророка Мухаммеда не прошло и столетия, а мусульманские воители уже расширили пределы своей державы далеко на запад, покорив землю Аль-Андалус (как они называли нынешнюю Испанию). В какой же степени битва при Пуатье определила дальнейший ход истории? Страусе склоняется к мнению тех исследователей, которые считают это событие поворотным пунктом. Несомненным его последствием явилось воцарение династии Каролингов, сыгравшей выдающуюся роль в истории Европы раннего средневековья. (Карл Великий был внуком победившего при Пуатье Карла Мартелла.) Но при ином исходе сражения иным оказалось бы и грядущее. Некий анонимный средневековый хронист писал: «На равнине Тур, — иногда место сражения называют так, — арабы были близки к созданию мировой империи, но упустили эту возможность». Следует признать, что так и не возникшая империя могла стать воистину великой, ведь арабы немало способствовали распространению просвещения.

Сражение у Адрианополя и битва при Пуатье рассматриваются в статье в русле так называемой теории контрафакта первого порядка. В соответствии с этой теорией, незначительные события могли бы повлечь за собой коренные изменения в ходе истории. Подумаем, как переменился бы наш мир, если бы Валент проявил больше терпения, а Абд-ар-Рахман, командовавший мусульманами при Пуатье, остался бы в живых.

Барри С. Страусс — профессор истории и классической филологии в университете Корнуолла. Также он является директором программы изучения проблем поддержания мира. Автор таких трудов, как: «Отцы и дети в Афинах», «Анатомия ошибки: современная стратегия и уроки военных бедствий древности» (в соавторстве с Джосией Обером), «Против течения: об изучении искусства править кормовым веслом в сорок».