А что, если они нам не враги? Как болезни спасают людей от вымирания

Этот процесс может протекать и в обратном направлении – вы, наверное, замечали, что восприимчивость к алкоголю повышается после длительного воздержания от него – организм замедляет производство алкогольдегидрогеназы, когда в этом ферменте пропадает особая потребность.

Подобное явление наблюдается и с другими веществами, начиная от кофеина и заканчивая многими рецептурными лекарствами. Вам когда-нибудь выписывали лекарство, из-за которого у вас были неприятные побочные эффекты, однако врач обещал, что через пару недель они пройдут? Если с вами такое случалось и побочные эффекты действительно проходили, то вы испытали на собственном опыте другое проявление изменения экспрессии генов – ваш организм адаптировался к лекарству, подавив или усилив экспрессию определенных генов, чтобы вам было проще его перерабатывать.

* * *

Если вам действительно хочется понять, насколько мало ученым известно о возможных эпигенетических и материнских эффектах, примите во внимание следующую информацию. В течение месяцев, следовавших за терактами одиннадцатого сентября в Нью-Йорке и Вашингтоне, наблюдался резкий скачок выкидышей на поздних сроках беременности в Калифорнии. Конечно, появляется соблазн списать это на повышенный стресс, с которым столкнулись будущие матери [152]. Так бы, наверное, все и сделали, если бы не одна существенная деталь – скачок выкидышей коснулся только плодов мужского пола.

В октябре и ноябре 2001 года в Калифорнии было зафиксировано двадцатипятипроцентное увеличение выкидышей среди матерей, беременных мальчиками. Каким-то образом – каким именно, нам неизвестно – организм матери на генетическом или эпигенетическом уровне почувствовал, что она ждет мальчика, в результате чего был спровоцирован выкидыш.

Мы можем лишь строить догадки о том, почему и как это произошло, однако достучаться до истины пока что не представляется возможным. Мальчики одновременно и требуют больше ресурсов материнского организма в период беременности и с меньшей вероятностью выживают в случае недоедания в детские годы.

Возможно, в ходе эволюции у нас образовалась своего рода автоматическая система экономии ресурсов, активирующаяся в кризисных ситуациях – большое количество самок и несколько сильных самцов дают популяции больше шансов на выживание, чем обратное соотношение полов.

Какие бы ни крылись за этим эволюционные причины, очевидно одно: реакция организма этих женщин на то, что было воспринято им в качестве угрозы со стороны окружающей среды, была резкой и автоматической. Тот факт, что теракты произошли настолько далеко, делает эту удивительную закономерность еще любопытнее. Между прочим, это уже не первый случай наблюдения подобной реакции. В период объединения Германии, произошедшего в 1990 году, в Восточной Германии (где объединение далось особенно тяжело, наделав немало шума и беспокойства)стало рождаться больше девочек. Изучение данных о рождаемости после десятидневной войны в Словении в период Балканского конфликта девяностых годов прошлого века, а также другое исследование статистики рождаемости после серьезнейшего землетрясения, произошедшего в 1995 году в японском городе Кобе, продемонстрировали аналогичные закономерности.

С другой стороны, существуют свидетельства того, что после серьезных военных конфликтов происходит скачок рождаемости мальчиков. Именно это произошло после Первой мировой и Второй мировой войн. Более современное исследование шестисот матерей, проживающих в английском графстве Глостершир, обнаружило, что у тех из них, кто рассчитывал прожить до старости, чаще рождались мальчики по сравнению с теми, кто дал прогноз на смерть в относительно молодом возрасте.

Каким-то образом психологический настрой матери оказался способен приводить в действие физиологические или эпигенетические механизмы, отражающиеся на беременности и относительной живучести плода в зависимости от его пола. В хорошие времена рождается больше мальчиков. В плохие – девочек. Подобные закономерности говорят о том, что нам предстоит еще многое – очень многое – узнать.

* * *

Первое сенсационное эпигенетическое исследование было опубликовано как раз в тот момент, когда ученые объявляли о завершении проекта «Геном человека» – грандиозной десятилетней работы по полному описанию всех трех миллиардов нуклеотидов, составляющих нашу ДНК. Когда дело было сделано, организаторы проекта объявили, что им успешно удалось создать «все страницы руководства, необходимого для создания человеческого организма» [153].

Но радовались они недолго – в дело вмешались ученые-эпигенетики. После десяти лет кропотливого труда исследователи вышли из своих лабораторий, чтобы узнать, что составленное ими описание является всего лишь отправной точкой. Научное сообщество могло с тем же успехом сказать: «Спасибо за составленную генетическую карту. Теперь не могли бы вы сказать, какие дороги открыты, а какие нет, чтобы от нее был хоть какой-то толк?»