А что подумал Малфой, никто не узнал

— Валентинка для Дурко Малфоя! — пробасил купидон.

Все ученики притихли и уставились на гнома, размахивающего розовым конвертом. Крэбб и Гойл с ужасом переглянулись – они ведь не могли описаться, правда?

— Не будете ли вы так любезны… — раздраженно начала МакГонагалл, но дверь класса снова приоткрылась и внутрь проскользнули еще три гнома.

— Валентинка для Дурко Малфоя! — гаркнул один из них.

— Пять штук, — уточнил второй.

— Десять, — поправил его третий.

Сидящие в классе слизеринцы покатились с хохоту, хаффлпаффцы тихонько захихикали, схоронившись за учебниками, и даже профессор МакГонагалл не смогла сдержать улыбку. Только Драко восседал на своем стуле с прямой спиной и каменным выражением лица, всем своим видом показывая, что фамилию “Малфой” он слышит впервые в жизни.

— Прекратите срывать урок и давайте сюда свои вален… — МакГонагалл опять не успела договорить, так как дверь с грохотом распахнулась и в кабинет ввалилось еще десятка полтора гномов.

— Валентинка! Валентинка! — наперебой загалдели они.

— Для Малфоя? — теряя терпение, холодно осведомилась МакГонагалл.

— Да–да! Для Дурко! Для Малфоя! — заголосили гномы.

— Макулатуру – ко мне на стол, сами – за дверь! — рявкнула профессор, окончательно потеряв самообладание.

Гномы перечить не стали, послушно завалили профессора валентинками и ретировались.

После уроков Драко спрятался от любопытных глаз за пологом кровати. Он обиделся на весь мир и собирался просидеть так до конца учебного года, но его планы разрушил профессор Снейп, вошедший в спальню за полчаса до отбоя:

— Мистер Малфой, пройдите, пожалуйста, со мной.

Драко, пригладив волосы и наспех вытерев нос, поспешил за профессором в общую гостиную, где в этот час собирались практически все ученики.

— Итак, кто из вас сорвал урок трансфигурации у второкурсников, отправив мистеру Малфою сто одну валентинку? — Снейп окинул притихших слизеринцев пристальным взглядом.

Все как по команде уставились на Монтегю – слухи о его неразделенной любви к Малфою разнеслись по Хогвартсу с астрономической скоростью.

— Прекрасно. За проявленную храбрость и чистосердечное признание будете в течение недели мыть полы в Большом Зале, мистер Монтегю, — вынес приговор профессор Снейп.

Грэхем беспомощно захлопал ртом и посмотрел на Флинта, ища поддержки, но тот был слишком увлечен научной беседой с Дэрриком и старательно не обращал на Монтегю внимания.

Глава седьмая, в которой неустрашимый Драко Малфой изнывает от бездействия, а внимательный Маркус Флинт и ничем не интересующийся Блейз Забини убеждаются, что знают о Малфое все.

После инцидента с валентинками Драко стал еще более настороженно относиться к Монтегю и старался держаться поближе к Флинту: помогал ему делать домашние задания, выискивал в библиотеке нужные книги и охотно тестировал Маркуса по пройденному материалу. Драко так усердно трудился на благо Флинта, что спустя неделю тот взмолился:

— Малфой, я к экзаменам готовлюсь! Иди‑ка с Крэббом поиграй.

Драко обиделся. Флинт вел себя так, будто он, Драко, только и делал, что путался под ногами и все портил. Подумаешь, залил чернилами готовое сочинение по зельям, переломал дюжину перьев, порвал редкую библиотечную книгу, изрисовал учебник по рунам… Драко изо всех сил изображал оскорбленную невинность, а Флинт демонстративно не обращал на это внимания и проводил вечера в обществе Росса, Грина и старшего Блетчли, отгородившись от остального мира горой учебников.

Так продолжалось вплоть до одного воскресного мартовского утречка. Флинт, Росс, Грин и Блетчли по обыкновению сидели рядком в Большом Зале, уткнувшись в одну книгу, и синхронно проносили ложки мимо рта, когда почтовая сова скинула Маркусу на голову конверт. Драко заметил, как помрачневший Флинт быстро пробежал письмо глазами, смял его в кулаке и, ни слова не говоря, вышел из зала. Еле дождавшись, пока Крэбб с Гойлом доедят свою пшеничную кашу с тыквой, Драко потащил их в общую гостиную, с какой‑то стати решив, что Флинт прячется именно там. Добежав до двери, он остановился, поправил мантию, заложил руки за спину и чинно вошел внутрь, уже ведя со своими крупногабаритными приятелями светскую беседу.

— Актер из тебя никудышный, — протянул с дивана Маркус.

Драко застыл, на полуслове прервав свое рассуждение о преимуществах разведения клобкопухов в тапочках Дамблдора.

— Это было всего лишь письмо из дома, любопытина, — примирительно сказал Флинт и кивнул на свободное место рядом с собой.

Драко просиял и одним прыжком оказался на диване.

— До пятницы я совершенно свободен[24], — Флинт не дал Малфою и слова вставить. — Чем займемся?

— Мне нужен клобкопух! — выпалил Драко.

— Клобко‑как?

— Нет, клобкопух! Маленький, кругленький, — Драко ладонями очертил в воздухе шарик и, увидев недоумение на лице Маркуса, пояснил: — В тапочках!

— Ах в тапочках! — Флинт расхохотался. — Сейчас я тебе покажу тапочки!