А давай попробуем!

Друг не подвел – ровно через месяц в Силантьевой берлоге появился ноутбук. Он освоил новое чудо в рекордно короткие сроки: сначала сам компьютер и «Ворд», а потом тайны Всемирной паутины.

Тайны были велики и необъятны, требовали времени и долгого осмысления. Времени у Силантия было достаточно, и он с головой окунулся в виртуальную жизнь.

Жизнь в Интернете била ключом, бурлила и фонтанировала, а иногда подбрасывала подарки. Силантий набрел на форум молодых литераторов, осмотрелся, освоился, вступил в переписку, «набрался позитива» и решился наконец взяться за книгу.

Жанр выбрал креативный – теперь он знал, что такое креатив!

Это – славянское фэнтези. Хотел поведать миру всю правду про домовых, русалок, полевиков, леших и кикимор, украсить эту правду лесным колоритом, обострить детективной интригой, смягчить любовной линией. Он уже и название для книги придумал. Дело осталось за малым – воплотить мечту в жизнь.

На воплощение ее в жизнь ушел год.

Силантий так погрузился в работу, что иногда не до конца осознавал, где реальность, а где вымысел. С реальностью его связывали старший егерь Тимофей, кошка Приблуда да изредка наведывающаяся в его логово Устюша. Устюши он особенно стеснялся, даже ноутбук прятал перед ее приходом. Но только она каким-то своим особым женским чутьем все про его тайны выведала и совершенно нежданно их одобрила. В благодарность Силантий любовную линию в книге чуток углубил, добавил красок и целых три ночи, обливаясь потом и жутко смущаясь, выписывал эротическую сцену, а Устюшу с тех пор называл исключительно «моя муза».

И вот когда рукопись, пусть еще и «сырая», но уже вполне реальная, была аккуратненько заархивирована в компьютерном нутре, предстояло самое страшное – явить ее миру!

Посредниками между миром и Силантием были редакторы – существа неведомые, но, по рассказам бывалых литераторов, опасные и жестокосердные. Конечно, можно еще месяц-другой свое детище подрастить, попестовать, но потом, хочешь не хочешь, а придется отдавать кровиночку в чужие руки.

Силантий промучился три месяца, похудел, с лица спал, и однажды, особо темной ночью, решился – отослал-таки рукопись.

Все, дело сделано!

Теперь уж от него ничего не зависит, теперь остается только ждать.

А ждать ему, Силантию, не привыкать. Да вот только оказалось, что это совершенно особенное ожидание, ни с чем ранее испытанным несравнимое: муторное, выжимающее все соки, попеременно швыряющее от надежды к отчаянию…

Силантий был как раз в самом эпицентре отчаяния, когда это случилось.