А единороги будут?

— Ну, если ее так же разбудили, как меня, то странно, что мы не услышали, как кто–то скатился вниз с лестницы, — пошутила я зловеще–предупреждающим голосом.

Дамочка с каменным лицом продолжала стоять рядом с кроватью, держа в руках мое вчерашнее платье. Чистое, надо заметить, и поглаженное.

— Как вас зовут? — поинтересовалась я, выползая из–под одеяла и опасливо трогая босыми ногами пол. Похолодало тут, что ли?

— Тэлефия, — выдала дама с гордым видом и уточнила, посматривая на мои манипуляции: — Я проветрила помещение, прежде чем вас разбудить.

М–да… Сейчас кто–то составит компанию жителю лестничной площадки.

— А с чего вы решили, что мне это понравится? — я сладко потянулась, и мне всучили в руки платье.

— Это полезно для здоровья, — буркнула Тэлефия, помогая мне одеваться. Я стоически терпела и, судя по лицу женщины, она тоже удовольствия от процесса не получала. — А еще тут был такой запах… — добавила дамочка, осуждающе поджав губы.

Выкидывать ее на лестничную площадку было лень, но осадить сразу придется, иначе на шею сядет.

— Значит так. Первое правило: будить меня может только мой слуга, ясно?

— Мужчина?! В комнате у незамужней девушки?! — на меня посмотрели осуждающе–сжигающим взглядом. — Я вообще не понимаю, как вам позволили…

— Не понимаете, и хорошо, — миролюбиво улыбнулась я, давая шанс даме заткнуться.

Тетка оказалась занудной моралисткой, но умной и обученной, потому что этим шансом воспользовалась. Интересно, что досталось Абагэйл, раз она своей так запульнула?

— Ваше расписание на сегодня, — протянула Тэлефия мне исписанный убористым почерком листок.

— Спасибо, — кивнула я, обдумывая, как бы повежливее выставить ее из номера. Ну, не будет же она у меня жить все время?.. Надеюсь… О! — Скажите, что будет входить в ваши обязанности?

— Будить вас по утрам, помогать вам одеться, помогать вам раздеться, следить, чтобы ваша одежда была в порядке, прислуживать вам за вечерним и послеобеденным чаем. А также поддерживать порядок в комнатах, — оттарабанила женщина все с тем же каменным выражением лица и спиной, как будто палку проглотила.

— Будить меня по утрам вам уже не надо — мне не понравилось, как вы это делаете. Чай тоже вычеркиваем. И одевание с раздеванием. Ваши обязанности — чистота и порядок в номере и приличный вид у моей одежды. Все остальное будет делать мой слуга.

Судя по выражению лица Тэлефии, масштабы ее презрения ко мне достигли невиданных размеров. Ну, и пусть…

Я покрутила в руках расписание занятий, последний урок заканчивался в пять вечера. Отлично.

— То есть приходите каждое утро, приносите мне расписание, приводите в порядок мою одежду, дожидаетесь, пока я ухожу на занятия, убираетесь в номере и можете считать себя свободной до следующего дня.

— А если вам что–то понадобится? — презрение ко мне начало резко сдуваться от запаха халявы.

— Вряд ли это будет что–то уж очень срочное, что не потерпит до утра следующего дня, — успокоила я дамочку.

— Мыться леди тоже будет без меня? — от переизбытка скепсиса губы у Тэлефии превратились в тоненькую ниточку.

— Да, — кивнула я, не вступая в уточнения, что вообще–то привыкла это делать одна. Пусть думает, что меня моет Рикиши, — ее так смешно скручивает от таких мыслей… — Ну все, мы пошли на занятия, успешной уборки.

— Слуг на занятия не пускают! — гордо выдала дамочка, уставившись на меня с осуждающим вызовом маньяка нравственности.

— А моего пустят! — уверенно ответила я, хотя на самом деле сомневалась. А вдруг…

Но все обошлось. Просто нас с Абагэйл посадили за первые столики, а Рикиши — в самый конец.

В аудитории присутствовало всего пятнадцать девушек, у каждой был отдельный столик. Пять в ряд. Всего рядов было четыре, так что у моего нетопыря оказался богатый выбор, куда пристроить свою прекрасную задницу.

— Слушай, а где все остальные? — шепотом поинтересовалась я у Абагэйл. — Поступало же человек сто, а то и больше…

— Отбирают по количеству набранных баллов и родовитости, — тоже шепотом пояснила моя соседка. — Те, кто набрал достаточно баллов, будут приняты без экзаменов на следующий год или через год.

Тут классная дама (именно так она представилась: «классная дама Флоринда») строго посмотрела в нашу сторону, и мы заткнулись. Классная дама, класс и столики закреплялись за нами на все время обучения, то есть на последующие четыре года. Именно здесь нам будут преподавать всю теорию, а вот с практикой придется побегать, как я понимаю.

Нам принялись рассказывать об истории Академии, насчитывающей более тысячи лет, о великом призвании каждой из выпускниц продолжить род мужа, навсегда связав его мир с миром Яхолии через наследника, или поспособствовать смене правящей династии, иногда жертвуя своей жизнью. Все это рассказывалось так спокойно и обыденно, что паразитские мурашки снова активировались. Страшнее всего было то, с каким воодушевлением все присутствующие девушки слушали этот бред про самопожертвование. По–моему, Абагэйл было бы лучше у этого свиннеблинна или как там его, блин!

И тут прозвучало самое страшное…