А если это любовь?

– Да? – дежурно улыбнулась Дарина, стараясь не показать охватившего ее вдруг смятения. – У вас нужно убраться? Я кого-нибудь пришлю, потому как моя смена закан…

– У меня есть для тебя работа. Клиент и тариф тот же, – не дала ей договорить. Сердце, которое и без того зачастило, стоило только увидеть Бэллу, подпрыгнуло. Замерло где-то в горле и затарахтело, как ненормальное.

– Мне это предложение неинтересно. Извините.

Дарина отвела взгляд, вцепилась в тележку так, что пальцы побелели, и, толкнув ту вперед, уверенно зашагала прочь. Она догадывалась, что отказаться будет трудно, но даже и близко не представляла, насколько. Ее просто не несли вперед ноги. Будто даже ее организм, работающий эту неделю на пределе своих возможностей, взбунтовался. То ли от нечеловеческой усталости, что в ней скопилась, то ли от недосыпа… Искушение согласиться было чудовищным. Забыть об этих тряпках, стандартах уборки и дезинфекции! О придирках начальства, несправедливых штрафах и урезанной зарплате. О недосыпе, да. Об усталости, выворачивающей жилы усталости. Той усталости, что превращает свободную личность в странное существо, единственное желание которого – выжить. Забыть об унижениях нищеты…

Дарина свернула за угол, остановилась в холле с лифтами. Прислонилась лбом к мраморной поверхности и глубоко вдохнула, запрещая себе фантазировать о том, как это могло быть.

В общаге по случаю утра субботы царила тишина. Студенты, которые наверняка кутили всю ночь, проснутся еще нескоро. А значит, и ей можно будет отоспаться как следует – никто не потревожит. Вот оно, настоящее счастье. На самом деле неизбалованному человеку нужно не так уж много.

– О, Никитина! А я уж думала, и не застану тебя, – с сумкой наперевес из комнаты Дарине навстречу вышла Алина.

– Покидаешь нас?

– Угу. Моя ситуация вроде как решилась.

– Поздравляю. И желаю удачи. А я, наверное, спа-а-ать.

– Послушай, Даш… Я тут подумала обо всем, что ты мне сказала, и решила, что мне лучше самой с Бэллой поговорить. Будь человеком. Дай ее номер, а?

Подумала она… Над чем там думать, если Дарина не сказала ей и слова правды? Боясь Альку обидеть.

– Да нет его у меня! Нет. Я ее визитку почти сразу же выбросила. К тому же мы с тобой вроде в расчете. Деньги я тебе вернула.

– Так и скажи, что боишься, что я составлю тебе конкуренцию! Думаешь, я не поняла, где ты бабло нашла?! Или не заметила пакета с шанелевским костюмчиком? – Алька схватила Дарину за руку и, воспользовавшись ее растерянностью, прижала к стене. Оправдываться не было сил. Да и не было у нее оправданий. Не придумала… Впрочем, с другой стороны, а кто Алька такая, чтобы перед ней метать бисер? Разозлившись, Дарина оттолкнула ту от себя.

– Не мети всех под одну гребенку! И научись уж быть благодарной за добро, которое мы тебе сделали. Не то в следующий раз, когда припечет, будешь свое дерьмо сама разгребать, ясно?!

Влетела в комнату, не дожидаясь ответа. Захлопнула за собой дверь, так что от удара кое-где посыпалась штукатурка.

– Какого хрена, Никитина? Не видишь, люди спят… – буркнула Сашка.

– Извини. Меня Алька выбесила. Да ты спи, спи.

Сашка послушно перевернулась на другой бок и засопела. А вот к Дарине сон не шел даже несмотря на усталость. Слишком возбудили ее события этого утра. Да, может быть, она сама виновата. Ей следовало сжечь и этот дурацкий пуританский костюм, и особенно блядское на его контрасте бельишко. И туфли на каблуках… тоже нужно было! Куда ей их надевать?! Но почему-то рука не поворачивалась. Иногда, оставаясь одна, она тайком открывала шкаф, доставала пакет с дизайнерским барахлом и принималась ласково перебирать содержимое пальцами. Эти вещи были кусочком, что ей удалось урвать, от той… красивой жизни. Наглядным доказательством того, что она у нее была. Однажды.

– У меня есть для тебя работа. Клиент и тариф тот же…

Пять тысяч долларов! Да за эти деньги Дарина бы могла снять студию поближе к универу, купить ботинки, пусть и не шанелевские, но вполне нормальные, кожаные, взамен тех прохудившихся, что она таскала с первого курса. Тогда отец еще работал. И в институт ее снарядили, как следует. Купили пусть и недорогие, но достаточно неплохие вещи, обувь на разные случаи жизни и новый пуховик. Мама страшно гордилась тем, что они могут себе это позволить. На первом курсе все было не так уж и плохо.

«Сумма предложения увеличилась до шести тысяч»… – прилетело сообщение на следующий день. Дарина сцепила зубы и пошла на работу. Драя загаженный кем-то унитаз, она ругала себя, что не согласилась. Но одновременно с этим… Боже, как она собой гордилась, что нашла силы отказать!

«Семь тысяч»…

– Никитина! Я вообще-то тут пытаюсь вбить немного знаний в вашу голову. Вы могли бы проявить уважение и, по крайней мере, сделать вид, что вам интересно?! – раздался тихий голос профессора, которого Дарина просто обожала и обычно всегда слушала с открытым ртом. А тут ведь и правда – уснула. Ночью освободилось аж тридцать номеров. Она и пяти минут не спала…

«Восемь тысяч».

«Десять»

«Пятнадцать»…