А я рисую запахи и звуки

Только сейчас осознал, что не отступлюсь от нее ни за какие блага мира. На за что с ней не расстанусь. У меня в отношении нее самые серьезные намеренья. И это не изменить.

22. Лиана

Мстислав молчал. Кажется, я услышала то, что мне хотелось, а не сказанное на самом деле. Нужно извиниться! Я такая бестактная. Или лучше рассмеяться и сделать вид, что пошутила?

Пока я раздумывала, как сгладить глупость, которую сморозила, Мстислав меня опередил.

– Авель не знает в каких мы отношениях. Что еще он мог подумать, увидев нас вместе, – смущенно пояснил он.

– Ну да, – согласилась я, но только на словах.

Разве? Авель мог бы подумать что угодно, но не про наши матримониальные планы с Мстиславом. Это же такой мезальянс! С другой стороны, я не афишировала состояние своей семьи…

– Поэтому не волнуйся, – попросил Мстислав, отвлекая меня от собственных путающихся мыслей. – Авель не угрожает твоему спокойствию.

Я кивнула. А Мстислав шагнул ко мне вплотную и осторожно вытер теплыми ладонями влажные ручейки слез на скулах. К моему лицу прилил жар. Горели не только щеки, но лоб, нос и даже губы.

Я отстранилась от парня, отступив на шаг. Не хотелось, чтобы Мстислав подумал обо мне плохо. Вон, Авель нафантазировал всякое просто потому, что пришла в беседку. А я ведь почти сразу поняла – рядом чужак. Услышала входящие в беседку незнакомые шаги, почувствовала терпкий запах мужских духов. Точно не Мстислав. Однако не успела обернуться. Одна крепкая рука обхватила меня и рывком притянула к стальному телу, а другая нагло легла на грудь. От страха и возмущения в глазах потемнело, я, не соображая, что творю, развернулась и со всей силы опустила на голову обидчика планшет. Просто в руках ничего другого не оказалось. Я лупила несчастным гаджетом без остановки, мечтая разбить лицо негодяя.

Планшет. Вспомнив про старого друга, я снова всхлипнула и посмотрела на то, что до сих пор сжимала в руке. Глаза снова заволокло слезами. Увидеть в подробностях состояние гаджета я не могла, но чувствительные пальцы пробежались по рамке и в крошево разбитому экрану, подсказав, что надежды, увы, нет.

– Я еще что-то не знаю? – с тревогой спросил Мстислав. – Только скажи…

– Планшет, – перебила я его. – Он совсем… Да? Уже не починить?

– Так ты из-за планшета? Не стоит. Пожалуйста, больше не плачь.

– Не буду, – пообещала я, пытаясь сдержать слезы. – Просто… пока я накоплю на новый, зрение совсем пропадет. Обидно.

– Я куплю тебе новый.

– Ни в коем случае! – Я даже отпрыгнула от Мстислава и задрала нос повыше. Слезы просохли сами собой. – Я не возьму.

– Тогда давай этот починю, – легко согласился он, видимо, предвидя мой отказ.

Теплые пальцы осторожно разжали мои, судорожно сжимающие гаджет, вернее, то, что от него осталось.

– Разве еще можно?

– При желании в жизни все можно. А уж справиться с пластиком и платой… Не скажу, что раз плюнуть, но завтра я тебе его верну.

– Хорошо. – На самом деле я не поверила, что планшет можно возродить, но и смысла дрожать над ним не видела.

– Отлично! – обрадовался Мстислав. – Лучше про зрение свое думай, нечего из-за глупостей страдать.

– Про него-то как раз лучше и не думать, – насуплено ответила я. – Тут точно без вариантов. Даже грет Сэлвия не сумела помочь, тебе тем более не под силу.

– Да я и не строю из себя супер-мага. Просто… может, тебе отказаться от них? От линз. Неужели ты готова заплатить за телепатические сверхспособности собственным зрением?

– Думаешь, я не пробовала?

– Я не про временный отказ, а насовсем.

– Я неделю их не носила, пока была на каникулах. Но зрение все равно падало. А сейчас я и вовсе подумываю, носить их постоянно, так как в них пока еще пусть и слабо, но вижу. Без них совсем беда.

– А если бы, – Мстислав ненадолго запнулся, словно не решаясь спросить, но все-таки продолжил, – тебе предложили бы выбор: вернуть зрение и остаться без помощи линз и блестящего будущего, которое они сулят, либо оставить все, как сейчас есть, чтобы ты предпочла?

– Зрение, – не задумываясь выпалила я.

Сколько раз я уже пожалела, что отцу вообще попались в руки волшебные линзы. Не зря они неофициально продавались, то ли эксперимент сумасшедшего ученого, то ли их создатель и сам не знал, что у него вышло нечто опасное, пусть и невероятное.

С момента пробуждения во мне дара телепата, я, потакая желаниям родителей, изо всех сил пыталась освоить чуждую мне профессию. И дело не в том, что способностей не хватало. Вернее, не только в этом. Правильно меня укоряли родители. Мне не хватало желания. Я всю жизнь мечтала рисовать, да не просто, а профессионально, посвятить всю себя искусству.

Но рисовала я так себе, как посредственный любитель, а дар пробуждался далеко не в каждом человеке. Разве можно было от него отказаться в пользу каких-то мазюколок?