А как лучше сказать?

М. Горький в советах начинающим писателям неоднократно приводил примеры того, как можно одну и ту же мысль выразить короче, экономнее. Так, рассматривая предложение «Не суй своего носа, куда не следует», он на полях рукописи замечает: «А разве можно совать чужой нос?» В сочетаниях «своя родная семья», «молча, без слов», «слизывая капельки с волос усов» М. Горький отмечает удвоение понятия: своя – это и есть «родная»; молча – значит «без слов»; усы

– это «волосы на верхней губе». Исправляя присланную ему рукопись, М. Горький заключает лишние слова в скобки: «Пролетали (мимо) дни, недели…»; «Все было продумано до (самых) мельчайших подробностей». «Если пишет многословно, – это тоже значит, что он сам плохо понимает то, о чем говорит», – утверждал Горький.

Многословие легко переходит в пустословие. Возьмем такой пример: «Наш командир еще за 15 минут до своей смерти был жив» (предложение взято из шуточной песни французских солдат начала XVI в.). Подобные примеры характеризуются не только комической нелепостью и выражением самоочевидной истины, но и присущим им многословием: ведь ясно, что человек жив до своей (а не чужой) смерти.

Сравните другие такие же «глубокомысленные» фразы: «Для приготовления яичницы нужно иметь по крайней мере одно яйцо»; «Он скончался в среду; проживи он еще один день, то умер бы в четверг». О творцах подобных истин А. С. Пушкин писал: «Наши критики говорят обыкновенно: это хорошо, потому что прекрасно; а это дурно, потому что скверно».

Итак, побольше мыслей, поменьше слов. «Искусство писать – это искусство сокращать», – говорил А. П. Чехов.

Лишние слова свидетельствуют не только о стилистической небрежности, они указывают также па нечеткость представлений автора о предмете высказывания.

* * *

Так вот, значит, так сказать…

Здесь речь идет о словах-сорняках, словах-паразитах. К приведенным выше можно добавить и такие, как ну, вообще, того

и др. В устной речи такие слова, возможно, используются для того, чтобы сделать мыслительную паузу, передышку, выиграть время для дальнейшего формулирования мысли. И все же их употребление неоправданно: они засоряют речь, как и другие внелитературные элементы. Если вы страдаете этим недостатком, старайтесь избавиться от него. О том, что это возможно, говорит писатель Л. Успенский в книге «Культура речи». В одиннадцатилетнем возрасте он «через два слова на третье вставлял в разговоре словцо „стал-быть“ (стало быть). Когда новый учитель обратил внимание на этот недостаток речи, мальчик в довольно короткий срок совершенно избавился от него.

Некоторые из слов-сорняков относятся к вводным словам, но, в излишестве или не к месту употребленные, они теряют свое значение, лишаются прежней смысловой нагрузки. Эту особенность нелитературной речи удачно использовали писатели для речевой характеристики персонажей своих произведений. Возьмем для примера отрывок из «Повести о капитане Копейкине» в «Мертвых душах» Н. В. Гоголя (I том), из рассказа малокультурного почтмейстера:

Ну, можете представить себе, эдакой какой-нибудь, то есть, капитан Копейкин и очутился вдруг в столице, которой подобной, так сказать, нет в мире. Вдруг перед ним свет, так сказать, некоторое поле жизни, сказочная Шехерезада. Вдруг какой-нибудь эдакой, можете представить себе, Невский проспект, или там, знаете, какая-нибудь Гороховая, черт возьми! или там эдакая какая-нибудь Литейная; там шпиц эдакой какой-нибудь в воздухе; мосты там висят эдаким чертом, можете представить себе, без всякого, то есть, прикосновения – словом, Семирамида, судырь, да и полно!

Сравните также одну из реплик Епиходова в пьесе Л. П. Чехова «Вишневый сад»: Вот видите, извините за выражение, какое обстоятельство, между прочим…

* * *

«Нельзя неглижировать своими обязанностями»

Нетрудно видеть неуместность употребления в этом предложении слова неглижировать: дело не только в устарелом его характере, но и в неоправданном использовании иноязычного по происхождению слова вместо вполне подходящего по условиям данного контекста русского слова пренебрегать.