А небо здесь пахнет дождем

В словах заместителя начальника станции прозвучали холодные, глухие нотки, предвещающие приближение переворота. Кто зачинщик – для машиниста паровоза пока что было неясно. Особенно Степану не понравилось, что это касалось того, что он больше всего любил, локомотива, хотя это была всего лишь паровая машина. Раньше внутренне чувство никогда не подводило машиниста. Ему почему-то показалось, что за него все решили и большой жирный крест повис над его головой.

Он бы и дальше так стоял в задумчивости, если бы его кто-то не дернул за плечо:

– Степан, Степан, ты чего?

Тяжелая голова машиниста медленно поднялась, и он увидел перед собой сварщика из соседнего ангара.

– Ты в порядке, что с тобой? – Пристально всматриваясь в глаза Степана, встревожено спросил сварщик пятого разряда.

– Ааа… да так! Просто задумался! – махнул рукой и поднялся в будку паровоза.

***

Дверь приемной начальника станции открылась и на пороге секретарь узрела Степана.

– Проходите! Анатолий Семенович вас уже ждет! – с натянутой улыбкой проговорила Вера. Бросив хмурый взгляд на нее, он зашел к начальнику.

Кабинет начальника станции абсолютно ничем не радовал глаз вошедшего посетителя. Обычно у подобных лиц, занимающих соответствующие должности, все было в кабинете по-иному. Два недорогих шкафа тридцатилетней давности еще довольно таки хорошо выглядели. Потертый ковер в центре кабинета потерял свой первоначальный цвет, рисунок на нем давно не просматривался. Рабочий стол и три стула под стеной – раритет выпуска сороковых годов двадцатого века – ну просто таки в отличном состоянии. Дверь кабинета за Степаном захлопнулась:

– Вызывали?

– Дорогой Степан, проходи, проходи! – вскочив со своего стула, с улыбкой на лице Анатолий Семенович подошел к машинисту. Такой жест со стороны начальника был огромной редкостью, но машинист паровоза был весьма известным и уважаемым человеком на станции и в городке, прославившимся благодаря легендарной машине.

Анатолий Семенович – мужчина лет сорока, среднего роста, самого обычного телосложения, ничем не выделяющийся из толпы. Взяв Степана под руку, показывая свое к нему уважение, начальник подвел его к стулу у стены. Машинист неторопливо сел на стул, не отводя пристального взгляда от Анатолия Семеновича. Тот присел рядом.

– Да, Степан, я хотел тебя видеть. Подозрения твои небеспочвенны. По тебе вижу, хочешь получить вразумительные ответы! – слегка наклонил голову, не отводя глаз от машиниста.

– Хочу! – в полголоса проговорил Степан.

– Дело здесь очень сложное и неоднозначное! Начну издалека. Как бы это непечально звучало, но рейсы на паровозе ты выполнять не будешь.

– Почему это? – Вставил Степан.

Анатолий Семенович встал и подошел к окну.

– Видишь ли, скажу откровенно, этой паровой машиной заинтересовалось вышестоящее руководство, и его отгонят в другую область.

– Куда?

– Неважно, это совсем уже не важно!

Спорить машинист не хотел, да и знал, что это ничего не решит.

– Вернее сказать, его забирают для съемок фильма, – проговорился начальник, – да, да, я понимаю, что в восстановлении этой машины есть и твоя заслуга…

Степан его резко перебил, повысив голос:

– И моя заслуга? Да я его сам сделал, если бы не мои усилия, то он бы до сих пор бы ржавел или его бы порезали на металлолом!

– Да, да, дорогой мой, не горячись! Но ты пойми, что я тоже выполняю чьи-то поручения. Ну да ладно, тебе выплатят за твои труды премию. Я думаю… Да что здесь думаю, знаю, что для тебя это огромная потеря. Но это жизнь, Степан, и бывает так, что и за нас решают другие.

– Тогда я отгоню паровоз и останусь работать там на нем! – молниеносно решил машинист.

– Это исключено! В этом нет надобности. Паровоз отгонят другие специалисты, – свысока, но с нотами интеллигентности, ответил Анатолий Семенович.

Степан смотрел в пол. В конце он слышал начальника через слово. Кровь прилила к голове, в висках он почувствовал стук, словно молотом по наковальне кузнец выстукивал мелодию траура, которая раскатистым громом отдавался в затылке. Темный занавес опустился перед глазами. Все, чем жил человек, забрали, отрубили одним взмахом топора, наточенным до такой степени, что пролетающее мимо перышко при легком касании лезвия разделилось надвое.

Окончив свой монолог, начальник сел за свой рабочий стол. Молчание прервал Степан:

– И что мне теперь делать, куда меня поставят?

– Видишь ли, – продолжал Анатолий Семенович, – станция у нас полностью укомплектована, да и рейсы периодически сокращают, работы для тебя у нас нет!

Хитрый ход начальника Степан совсем не понял, да и как он мог понять… Два года назад этим паровозом заинтересовался очень крупный бизнесмен и начальник станции понял, что на этом можно хорошо заработать. После продажи локомотива, он точно знал, недовольство работников увеличится. Уволить Степана – и проблема решится сама собой, а остальные со временем забудут.

– И, что теперь мне делать, увольняться? – В голосе машиниста появилась хрипота.