А небо здесь пахнет дождем

«А ведь и правда! Мы сооружаем вокруг себя денежные стены и полагаем, что они прочнее железобетонных и делаем это всю свою сознательную жизнь и порой настолько сильно этим всем дорожим, что одна мысль о потере всего этого приводит нас в ужас. То, что нам нравится, то чем мы хотели заниматься после окончания школы или в более старшем возрасте, упускаем, как тоненькую нить от воздушного змея. А потом мы окончательно сдаемся, опускаем руки, работаем лишь бы кем, чтобы заработать на еду, на квартиру, на вещи, которые нам абсолютно не нужны… Зачем!? Это не мое. И впоследствии забываем для чего рождены, что должны сделать… Это какой-то обман, иллюзия, вводим в заблуждение самих себя! Одни находят силы остановиться и изменить в своей жизни все кардинально, а другие живут и не понимают, что уже мертвы. Черт возьми, я же такой же, как и все, как те люди, проходящие мимо меня, ждущие транспорт, чтобы выйти в тысячный раз на одной и той же остановке под названием – Конец. Жизнь сама погружает нас в обыденный круговорот, из которого вырваться могут только единицы. Но, впрочем, с одной стороны – это хорошо и удобно, ты спокойно работаешь, живешь, мелкие заботы и т.д. А с другой стороны – прожив хотя бы половину своей жизни, я или, может, кто-то другой так ничего и не поймет, а быть может, и не хочет понимать, в чем смысл его существования, какая перед ним или мной стояла изначально задача, что должен был сделать…

Вот взять, к примеру, меня…, – неподвижное, лишенное всякой эмоции, лицо мыслящего уставилось в пространство, – я ничего не видел, нигде не был, только этот городок, этот вонючий город, а что город… я ничего не сделал такого, чем сам мог гордиться, за что себя бы мог уважать. Кто я, кто я такой? – Кричал внутри себя от дикой злости, сильного раздражения и непонятной обиды. Это его отражение в зеркале стало стыдить настоящего Егора, ругать его за бездействие. Оно противилось его эгоизму, слабости и жалости к самому себе.

Хмель с новой, яростной силой ударил в голову, совсем по-иному. Он схватился руками за голову и зашипел, как змея. Крик, переходящий в рев, наполнил убогое помещение. Две половины одной личности боролись друг с другом, и личность Егора не заметила, как стала разговаривать сама с собой.

– Посмотри на себя, ты посмотри, во что ты превратился!? Ты пьяница, ничтожество, ты малая часть планктона, которую съедят и не заметят, что тебя съели! – рычал Егор, смотря в пустую, темную стену.

– Замолчи! Ты слышишь меня, замолчи! Закрой свой тухлый, ржавый рот! – пыталась вторая половина подсознания отбиться от своей сильной, прямолинейной половины устами Егора.

– Ну, ответь мне, кто ты, ну кто? Ты же сама понимаешь, что ты пыль и тебе не устоять! Покинь хозяина, перестань отравлять его жизнь, его богатую внутреннюю сущность! – твердила первая, чистая, настойчивая часть подсознания.

– Я никто! А ты кто, что ты сделала? А я тебе отвечу – ничего! – Рассмеялась слабая сторона. Дикий смех Егора прорезал сдавленный воздух помещения. За гримасой Егора наблюдал безликий, невидимый в комнате зритель, аплодируя и восхищаясь.

– Замолчите оба! – Яростный, душераздирающий крик Егора прекратил эту трогательную беседу двух половин одного целого.

Все повисло в воздухе: пыль, молчание, безмолвное поражение обеих сторон одной сущности. Тишина окутала все.

Егор взялся руками за голову, потом закрыл руками лицо. Медленно пальцами стал ощупывать неровности, бугорки и впадины, изучая строение своего очень знакомого лица, продолжал:

– Ах, ведь какая у меня была мечта, хм! Я, вроде, неплохо рисовал! Но, да ладно… – как бы оправдывал себя.

– И вот я, что сделал, что видел, чего достиг… Ничего! Сам никому не нужен! Да и правду говорит сосед: «Зачем мне эта квартира?» Зачем? Зачем я сюда прихожу, зачем? Для чего мне это все!? – поток мыслей все больше и больше набирал обороты. Его мысли принимали хаотичный характер, порой, Егор сам абсолютно не понимал о чем они, зачем бегут в этой пустой голове».

На улице все также было темно. Луна светила не так ярко. То слышны где-то вдалеке пьяные крики, то лай собаки эхом ударялся в соседнюю стену многоэтажного дома. Легкий ветерок приводил в движения листья на деревьях, создавая монотонную мелодию кратковременности жизни, мелодию, располагающую к медитации. Егор на мгновение забыл обо всем, лег на диван и прислушался к этому манящему за собой шелесту природы.