А ну иди сюда, Петров!

Вытаращила глаза и попросила отвезти меня в магазин. Я не сплетница, нет. Просто хорошо отношусь к подчинённым. И вообще Таня – моя правая рука, могла бы и рассказать.

В магазин я не вошла. Ворвалась.

– Таня!

– Да, Эльвира Александровна?

– Ты отказала Измайлову? – с места в карьер начала я.

– Ну да.

– Почему?

– А пусть докажет, что умеет не только детей делать. Ну и я ждала, когда Милана сделает тест ДНК, хотела убедиться. А то мы всё-таки общаемся. Неловко.

– Так она его месяц назад сделала!

– Ну, я‑то давно отказала, два или три раза, а больше он не предлагал.

– Два или три раза? – поперхнулась я. – Ждёшь, когда пузо на нос полезет? А как же платье, свадьба? Я с ним поговорю! Ишь какой! Что такое два-три раза? Фу, какой он ненастойчивый! Да я и то дольше Петрова терроризировала!

Будь я драконом, из ноздрей точно бы повалил дым.

– Не надо. Мы сами разберёмся, – спокойно попросила Таня.

Вот ведь характер у человека. Я вспыхиваю и быстро гасну (ну, если это не касается замужества). А Татьяна у меня сдержанная, степенная. Полная моя противоположность.

– Ладно. Прости, что лезу не в своё дело. Переживаю за тебя.

Мы немного поболтали, и я всё-таки попросила её называть меня просто по имени. Чёрт с ней, с субординацией. Что ни говори, Таня – давно не чужой человек. Да и живём, как-никак, в современном обществе.

А дальше время словно ускорилось. Все кругом рожали, женились, летали по заграницам (это я про Лиду, которая всё молодеет и молодеет, берёт от жизни всё и даже больше), а я всё округлялась и округлялась.

– Я бегемот, – стонала по утрам, – подо мной даже матрац продавился, хотя он до ста сорока килограммов.

– Эля, ты беременная женщина, у тебя и должен быть большой живот, – закатывал глаза на мои стенания Вася. – Родишь и снова будешь тростиночкой, а матрац поменяем. Господи, лучше бы ты селёдки в два часа ночи хотела! Благо есть доставка.

– Вот именно потому, что есть доставка, я её и не хочу! Мужчина должен страдать вместе с беременной женой! А все эти службы поручений испортили нам, женщинам, всю радость ожидания ребёнка! – обиженно заявила я. Вася никак не отреагировал, и я прекратила делать вид, что страшно надута. – На УЗИ со мной пойдёшь сегодня?

Спросила для справки. Вася окончательно утвердился во мнении, что такой вредной может быть только девочка, и перестал быть поводом для шуток в нашей женской компании.

– А как же! Должен ведь я посмотреть на эту грубиянку, которая не слушает отца? – строгим голосом намекнул он пузу, но погладил его очень нежно.

– Ты будешь замечательным папой, – произнесла я с чувством.

– Разумеется. И воспитывать её буду я. Не дай бог подцепит таких же подруг, как и ты.

Вася так выразительно посмотрел, что мне оставалось только захохотать.

– Ну простите! Я же не назло тебе их «подцепила». Так вышло. Блин, как зараза какая-то звучит – подцепила.

– Заразы они знатные, что есть, то есть. Эй, не бросайся в меня подушками! Ну Элька! Да ладно, ладно. Заразы, зато с ними весело, – тут же пошёл на попятный муж. – После всех официальных мероприятий поржать с этих оторв – сплошное удовольствие. Я даже подписался на твою Лиду в социальных сетях. Запоминаю места, куда мы с тобой поедем вдвоём, когда дети подрастут.

– Точно не пялишься на её полуголые телеса? – прищурила я глаза. Вроде, понимаю мозгом, что мы с Лидой в разных весовых категориях (и я не о беременности), но из-за гормонов эмоции сдерживать всё же тяжело, приходится изредка позориться.

– Нет конечно. И вообще меня теперь привлекают женщины размера сто плюс, – выдал этот… нехороший человек.

Я задохнулась.

– Сто плюс? Это ты про килограммы или размер одежды? Такого, наверное, даже не существует! – разволновалась я не на шутку.

– Блин, да откуда я знаю, сколько ты весишь? – испугался Василий. – Я имел в виду, что люблю только пузанчиков. Короче, Эля, не злись и не обижайся, только тебя люблю, на тебя смотрю. Всё. Разговор окончен.

– Какой ты неромантичный.

– Как и ты. Всё, пахать!

– Эти сто плюс я тебе ещё припомню, – пообещала многозначительно.

Оговорка его, что называется, сделала мой день. Я всё время осматривала себя в зеркале и приставала к моим старушечкам – как я выгляжу, сильно ли бегемотисто и неизящно?

И так продолжалось ровно до УЗИ, на котором свершилось чудо. По крайней мере, ошарашенный Петров выглядел так, словно Дед Мороз лично спустился на санях с оленями и протянул ему подарок.

– Мальчик, – радостно сказала врач. – Ох и заставил ты поволноваться своих родителей.

Она водила датчиком по моему животу, а я во все глаза смотрела на мужа. Никогда прежде не видела столь трогательное и нежное выражение его лица. Обычно грубое, суровое, сегодня оно… расплывчато.

Я неверяще коснулась пальцами уголков глаз. Да я же рыдаю! Какой позор! Ещё и при посторонних!

Только слёзы текут и текут. Не знаю, рада ли за Васю или просто рада, или просто… Ребёнок. Сын. Мой малыш.