А песня осталась...

Тщательно изучаю фотографию памятного на всю жизнь здания… Вот здесь, в угловой комнате второго этажа, занимался наш взвод. А вот — наконец-то, через столько лет! — мемориальная доска на фасаде. А это — так называемый «подрисуночный текст»…

Полыхнуло пламенем по сердцу! А казалось почему-то, что всё уже отболело, притихло…

Снова, медленно, будто сквозь дымку, перечитываю: «…не вернулись с задания Анфиса Горбунова, Клара Давидюк, Владимир Миловзоров…»

Володечка!… Я не смогла дочитать текст до конца. Лишь сейчас поняла, что всю жизнь ждала встречи с тобой!…

Я шла по непролазным топям, по крутым жизненным склонам, через беды и взлеты — столько лет шла! — чтобы встретиться! Всегда, всю жизнь в глубине сознания держалась надежда, что ты найдешь меня — в Москве ли, на краю ли света — найдешь, снова протянешь руку, улыбнешься так же ласково и мягко, по-доброму взглянешь на меня, как в тот вечер…

Гады! Мерзкие гады — фашисты!

Они выкололи ему глаза…

За то, что честно, до конца выполнил свой солдатский долг. За то, что остался верным военной присяге, преданным сыном своей великой Родины…

Но я этого пока не знаю. Я начинаю поиск. Пишу, звоню знакомым, друзьям. Идут месяцы… И вот наконец передо мной лежит сообщение о его последних минутах, копии его писем родным, адрес его брата.

Это — самое трудное для меня сейчас. Каждый день, возвращаясь с работы, я проезжаю мимо дома, в котором живет человек, бесконечно похожий на Володю — они были близнецами. А я всё не могу, не смею, у меня не хватает сил позвонить в дверь его квартиры, встретиться с ним взглядом…

Неужели я должна пройти ещё и это испытание?!

Сизое марево обнимает южную степь, пирамиду скромного обелиска. Высоко в небесной шири заливается жаворонок. Мягкими, плавными волнами колышутся под легким ветерком степные травы. Их движение напоминает ритм дорогой для меня мелодии — светлой и горькой.

Продолжается Володин час…