А потом я попала в историю Золушки

Приглашение посмотреть на фейерверки Элиот принял, а потому Эми, опасаясь, что его мама могла намекнуть ему об истинном поле Эдварда, потратила на перевоплощение в парня в два раза больше времени, чем обычно. Получилось здорово, глядя в зеркало, Эми даже подумала, что будь Эдвард настоящим – она сама бы в него влюбилась. Вот только время теперь поджимало…

– Простите, я опоздал! – выпалила Эми, на всех парах подлетев к статуе, возле которой договорилась встретиться с Элли и Руби. Было уже темно, поэтому, увидев на месте встречи знакомую худенькую фигурку в кепке, она решила, что оба её товарища уже пришли, и Руби тоже где-то рядом.

– Ты опоздал, Эдвард, – строго сказал Элли, выходя из тени статуи.

– Прости. Где Руби?

– Ещё не пришла. Все сегодня опаздывают. Один я ценю чужое время.

– Ну прости, – тихо посмеиваясь над самомнением этого маленького пакостника, сказала Эми.

– Ты тоже прости.

– А? За что?

– За перец. Я не должен был вымещать раздражение подобным образом. – Элли деловито хмыкнул. – Повёл себя как ребёнок…

 – Пф! – не сдержала смешка Эми.

– Что ты хочешь сказать этим «пф»?

 – Ничего. – Эми озорно улыбнулась. – Ты мудрый не по годам, Элли. Не удивлюсь, если у тебя проблемы с ростом из-за того, что все полезные вещества идут в мозг. Чтобы питать такую мощную субстанцию, наверняка нужно много энергии.

– У меня нет проблем с ростом. Но если уж ты заговорил про мозги, может быть, это действительно как-то связано. Я лучший в классе по всем предметам, кроме химии.

– Тогда ни в коем случае не налегай на химию. А то твой мозг разрастётся настолько, что не поместится в голове и разорвёт её.

– Ну и что? У меня будет короткая, но яркая жизнь. – Элли усмехнулся и поднял лицо к звёздам. – Поэтому, даже если наступит конец света, я ни о чём не буду жалеть.

– Конец света? С чего такие разговоры?

– Просто так. Эдвард, ты никогда не задумывался, какие сожаления у тебя останутся, если внезапно наступит конец света? Ну, то есть если ты утром откроешь глаза и увидишь, что на тебя движется гигантский торнадо, который стирает всё на своём пути, сможешь ли ты спокойно сказать себе: «я ни о чём не жалею» и закрыть глаза, чтобы принять неизбежную судьбу?

– Конец света, торнадо, неизбежная судьба, – фыркнула Эми. – Да в тебе пессимизма больше, чем роста.

– Это не пессимизм. Просто способ оценить, есть ли в твоей жизни что-то, что ты хочешь изменить или исправить.

– Тебе что-то не нравится в твоей жизни?

 – Много чего...  А тебе в твоей?

Эми сложила руки на груди и сосредоточенно нахмурилась.

– Нет, нет ничего такого, – пораскинув мозгами, беззаботно сказала она. – Сейчас я вполне счастлив.

– Значит, если завтра начнётся конец света, и придёт гигантский смерч, ты разденешься до трусов и счастливо побежишь ему навстречу?

– Зачем мне раздеваться до трусов? – вздёрнула бровь Эми.

– Не знаю, – с такой же беззаботностью, как и она только что, ответил Элли. – Просто ты выглядишь как человек, который любит делать глупые вещи.

«Не в бровь, а в глаз», – неохотно признала Эми, опустив взгляд на свой наряд, а вслух сказала:

– Нет, я не побегу ему навстречу. Я развею торнадо и предотвращу конец света.

– Каким образом?

– При помощи своей магии.

– Магии не существует.

– Гигантских торнадо, уничтожающих мир, тоже.

– Они существуют.

– Тогда почему конец света ещё не наступил?

– Потому что… – Элли обиженно нахмурился, не желая признавать поражения, и с серьёзным видом пробубнил: – Потому что по ночам какой-то белобрысый парень в одних труселях бегает за ними и развеивает своей магией.

Эми прыснула. Согнувшись пополам и схватившись за живот, она представляла, как парень, словно брат-близнец похожий на неё, с грозным видом несётся на огромный смерч, а единственная его одежда – розовые семейные трусы с белыми сердечками – патетически трепещут на ветру.

– Боже, ты такой интересный ребёнок! – отсмеявшись, воскликнула она.

– Я не ребёнок, – обиделся Элли. – Может, я и выгляжу чуток младше своих лет, но у меня вот-вот начнётся активный рост, и после ты меня не узнаешь.

– О-о, ты меня заинтриговал, – с деланой серьёзностью протянула Эми. – Мне теперь прямо не терпится узнать, что за человек из тебя получится, когда ты вырастешь. Пей молоко и расти быстрее, хорошо?

– Я расту.

– А и правда, – Эми придвинулась к Элли плечом и с удивлением обнаружила, что с их первой встречи Элли подрос. – Молодец какой. Мозг тоже растёт? Голову сильно распирает?

– Терпимо.

– Чувствуешь, как в тебе начинает бурлить гениальность?

– Ещё бы.

– А ну-ка… Чему равен тангенс, делённый на катарсис?

– Может, ты хотел сказать на котангенс?

– Да, прости, оговорился. Так чему равен тангенс, делённый на котангенс?

 – Ты, наверное, хотел сказать, ТАРДИС, делённый на катарсис?

– Да. То есть, нет! Фу, ты меня запутал!

– Ты такой чудной, Эдвард… – Элли сунул руки в карманы, задумчиво повозил носком кроссовка по земле, а потом вдруг задумчиво добавил: – Ещё и вылитая девчонка…

– А? – растерялась Эми. – Ну, есть такое, наверное… Но я ведь тоже ещё расту. Так что скоро ты меня тоже не узнаешь.