А потом я попала в историю Золушки

– Расслабься. Я ведь не сказала ему, что ты умерла.

– Ты сказала ему, что я пыталась покончить жизнь самоубийством! Что он обо мне теперь подумает?

– Какая разница, что подумает этот козёл? Он кинул тебя ради другой! Вчера наверняка уже грелся в её тепленькой постельке. А ты чуть не померла от отравления. Чем не самоубийство?

– Но я не хочу, чтобы он считал меня какой-то психованной истеричкой! Я хочу, чтобы у нас остались хорошие воспоминания друг о друге!

– Марион, – Лилиан порицательно качнула головой, – я всё понимаю, но должен же быть предел у твоей наивности. Тебя кинули! Вытерли об тебя ноги, как о половую тряпку. Попользовались и бросили. А ты ещё заботишься, чтобы у него остались о тебе хорошие воспоминания! Да у него вообще не останется воспоминаний о тебе. Выкинет из головы и при встрече даже не узнает. Если, конечно, продолжишь вести себя как бесхребетная курица и не воспользуешься шансом, который я тебе подарила.

– И что я должна ему сказать, по-твоему?

– Всё! Скажи ему всё, что чувствуешь. Пусть знает, какую боль он тебе причинил.

В дверь постучали.

– Да? – откликнулась Лилиан.

В палату заглянула медсестра.

– Вы просили предупредить, когда придёт тот молодой человек…

– Пришёл? – перебила Лилиан.

– Да. Проводить его в палату?

– Угу, давайте. – Лилиан посмотрела на Марион. – Ну вот, подруга, пришёл твой звёздный час. Смотри не прошляпь его.

Марион открыла рот, порываясь что-то сказать, но затем сникла и, низко опустив голову, стиснула руками одеяло.

Поняв, что сопротивление сломлено, Лилиан победно усмехнулась.

– Удачи! – Она легко приобняла подругу и, поднявшись, уже в дверях добавила: – Я никому не позволю вытирать ноги о милую, добрую Марион, и ты не позволяй. Договорились?

Марион крепче сжала одеяло и чуть заметно кивнула.

«Лилиан права, – подумала она, откинувшись на подушку и вперив бессмысленный взгляд в потолок. – Я столько лет отказывала себе в простых удовольствиях, вроде занятий в художественной школе, чтобы иметь возможность по первому зову примчаться к Шону, если у него вдруг появится свободное время, жила им, дышала им, совершенно позабыла о себе и своих желаниях… Имею же я право хотя бы высказать напоследок то, что накопилось на сердце?

Пока Марион терзалась, дверь тихонько скрипнула, и в палату вошёл её теперь уже бывший парень. Не говоря ни слова, он подошёл к кровати и замер подле неё.

– Пришёл надо мной посмеяться? – бесцветно спросила Марион.

– Не говори глупостей.

– Но это ведь смешно. – На мгновение Марион почувствовала стыд за ту ложь, которую собиралась сказать, но его тут же вытеснила скопившаяся в душе обида: – Девушка, сводящая счёты с жизнью из-за того, что её бросил парень…

– Не вижу ничего смешного, – голос Шона дрожал.

«Хоть он и не любит меня, но всё равно пытается выдавить из себя сочувствие, – с горькой усмешкой подумала Марион. – Он хоть понимает, что делает мне этим только больнее?»

«А, может, любит?» – спросил наивный внутренний голос.

«Не любит», – уверенно ответила себе Марион, и этого хватило, чтобы из глаз снова хлынули слёзы.

– Прости, – услышала она виноватый голос Шона. – Я правда любил тебя все эти годы…

– А потом взял и разлюбил?

В ответ на свою первую в жизни саркастичную шутку Марион услышала лишь тишину.

Пришлось снова взять инициативу в свои руки:

– Шон…

– Да?

– Твоя любовь к этой новой девушке действительно настолько сильна, что она перечеркнула все годы, которые мы провели вместе?

– Да, – послышался жестокий и однозначный ответ.

Последние искры надежды, теплившиеся в сердце Марион, угасли, как угольки сожжённых в корыте вещей бывшего возлюбленного. У неё больше не осталось жалости ни к себе, ни к нему.

– Ты хочешь заслужить моё прощение? – холодно спросила она.

– А я могу?

Марион помедлила, а затем решительно кивнула.

–Тогда проси что угодно.

‒ Не приближайся больше к этой девушке.

‒ Что? ‒ Глаза Шона удивлённо распахнулись.

‒ Я не смогу жить, зная, что ты с ней.

Шон замер как вкопанный, с его лица схлынула последняя краска, а кончики пальцев стремительно начали леденеть. Не приближаться к Эми? Но он ведь её так любит… Он даже расстался с Марион из-за неё.

«И едва не убил её, ‒ шепнул внутренний голос. ‒ Лишил воли к жизни ту, которую называл своей невестой, так же, как твой отец отнял желание бороться за жизнь у твоей матери».

Стоило подумать об этом, перед Шоном будто распахнулись двери в грязный, тёмный подвал его души, и он понял, насколько он ужасный человек. Он не просто не умел быть счастливым сам, он высасывал счастье из всех, кто осмеливался остаться рядом. Не только Марион ‒ любая, к кому он прикоснётся, станет несчастной, ибо у него гены человека, который мог приносить близким людям одни лишь страдания…

«Я не имею права на отношения с Эми, ‒ ясно и отчётливо осознал он. ‒ Только если я откажусь от неё, я смогу уберечь её от участи Марион»…

– Так обещаешь или нет? – с нажимом напомнила о себе бывшая возлюбленная. Её голос дрожал от раздражения.

– Обещаю, – опустив глаза, выдавил Шон.

– Отлично. – Марион отвернула к стене, пряча вновь подступившие к глазам слёзы. – А теперь уходи.