А слёзы капали

— Ничего. Идиот. Не было у тебя детства. И мое ты опоганил.

Васин бросил трубку и сказал тихо, самому себе.

— Срубили мою елочку.

И нервно застучал пальцами по столу.

Нью-Йорк. 1920 год.

В роскошном свадебном номере гостиницы "Хилтон" на 56 этаже сидит на краю так и не разобранной кровати, под балдахином, жених, в полном отчаянии. За окном ночь в сиянии реклам.

На карнизе 80 этажа небоскреба стоит освещенная лучами прожекторов, растрепанная, в разорванном платье, невеста.

Из окна вылезает привязанный полицейский. Осторожно ступает на карниз.

Снизу тянется пожарная лестница.

Но невеста непреклонна.

Серая пустыня.

В пустыне Юный начинает отбивать чечетку.

Появляется невеста.

Юный показывает ей как танцевать и невеста начинает танцевать отчаянно, не хуже него. Тролли с увлечением включаются в танец.

Но старый Тролль щелкнул пальцами.

Звякнуло стеклышко. Невеста исчезла.

И когда горбун передает стеклышко старому Троллю и тот укладывает его в мозаику, видно, что в осколке отражается улица между небоскребами. Пожарная машина, скорая помощь, толпа людей, окружившая кажущееся бабочкой тело невесты в подвенечном платье.

Будка телефона-автомата.

Интеллигентная женщина говорила в сильном волнении:

— Товарищ Васин? Простите, не знаю имени-отчества.

— Павел Иванович.

— У меня снимает комнату Ермаков Александр.

— Ну?

— Это тот юноша, которому вы сегодня запретили справлять свадьбу.

— Ну? Что дальше?

— Павел Иванович… Там, когда вы ушли, произошел разрыв… И это очень серьезно.

Кабинет Васина.

За окном рабочий на лесах достал из сумки еду и бутылку кефира.

— Ну, а я здесь при чем? Я вам что, сваха?

— Товарищ Васин, вы должны разрешить им справлять там эту свадьбу. Тем более, что вчера такое разрешение дала ваша сотрудница.

— Врет. Никто не мог дать разрешение устраивать пьянку в незаселенном доме.

— Нет, разрешили. Да будет вам известно, что Александр никогда не врет. И ваша ведомственная неразбериха может привести к трагическим последствиям. Я вот сейчас с вами разговариваю, а сама боюсь, как бы он чего-нибудь с собою не сделал. Я даже веревку от него спрятала.

— Вы где проживаете?

— Анютин переулок, пять. Напротив Троицкой.

— Знаю.

— Павел Иванович, если вы лично приедете и ему разрешите, в данной ситуации это было бы идеально.

— Анютин переулок, гражданка, это не наш район. Так что вы ошиблись адресом.

Буфет Райисполкома. (шесть столиков, стойка)

Когда Васин ворвался в буфет, Галкина получала тарелки с едой.

— Зинаида, ты кому-нибудь давала разрешение устраивать пьянку в доме транспортников? — громко спросил Васин, подходя.

— Давала. Ермакову, — сказала Галкина раздраженно. Она уже устала от васинских выкрутасов. — Только не пьянку, а свадьбу. — Она взяла поднос и обернулась в поисках свободного места.

— На каком основании?

— Вы кушать будете, Пал Иваныч? — спросила буфетчица.

— Спасибо. Других обвешивай. — Васин пошел за Галкиной.

Галкина поставила поднос на пустой столик.

— Я действовала в русле ваших инструкций: сначала человек, потом бумажка.

Галкина расставила тарелки. Взяла поднос, чтобы поставить его на столик для подносов.

Васин сел.

— Слушай, Иваныч, — с соседнего столика позвал его чиновник, тот, который узнавал про администратора. — Анекдот. Значит, сидит эта… лягушка. А идет этот, который… как его?.. сейчас вспомню… — чиновник задумался.

Вернулась Галкина. Села. Начала есть.

— Галкина, один вопрос. С чего это вдруг ты, буквоедка, ходячий параграф, о гуманизме заговорила? А? Зачем?

— Пал Иваныч, — устало сказала Галкина. — Этот парень сегодня должен был въехать. У него отличные характеристики. Работает, учится. Я по документам посмотрела. Он же не виноват, что жилкомиссию перенесли. А он уже гостей позвал.

— Зинаида! — позвала буфетчица. — Яичницу возьми.

Галкина подошла к стойке.

— Вспомнил, — сказал чиновник Васину. — Значит, он сел на нее и они поплыли. А он цап — и ужалил. А она говорит — ты чего? А он — такой у меня характер.

— Кто он?

— Ну этот, который хвостом кусается, ну, как его?

— Скорпион, — сказала Галкина, возвращаясь с яичницей. И в это слово она вложила многое.

— Ага… он.

— Ку-ку! — неожиданно сказал Васин чиновнику.

— Что? — удивился чиновник.

— Лечиться надо. Склеротик.

— Иваныч… Ты того… - обиделся чиновник. — Это уже зря… Это… отвернулся.

— Пал Иваныч, — сказала Галкина. — Давайте я попрошу Толю и он отвезет вас домой. Вы простужены, а сейчас грипп, с осложнениями…

— Ой, как примитивно, Галкина. Меня домой, а тебя на мое место. Рано ты меня со счета списываешь. Еще не вечер! И гаражи снесем. И свадьбы не будет. И квартиры твой хахаль не получит.

— Получит.

— Не получит. На комиссии я выступлю против!

— А я выступлю — за! И меня все поддержат!

— В таком случае под этой крышей останутся — или я, или ты!

— В таком случае — я!

— Ну, наконец-то, сказал Васин с облегчением. — Сорвала с лица маску.

— Пал Иваныч, — заглянула в буфет Рая. — Приехал Сорокин.

— Иду, — Васин поглядел на Галкину с состраданием. — Зинаида, а я ведь всегда думал, что ты мне друг. — Усмехнулся. — Даже жениться на тебе хотел.

— Когда?

— Утром. Сегодня.

— Так у вас же жена, внучка… Их куда денем?