А сможет ли кукла?

Как раз примерно в то время из старого, ещё дореволюционного, доходного дома, местные коммерсанты сделали вполне себе сносный отель под названием «Два валета», где на первом этаже разместили недорогой бар с бильярдом, а на втором и третьем — номера для постояльцев. Если такой постоялец внушал большое доверие, то — администрация отеля могла организовать и встречу клиента с доступными женщинами для проведения совместного досуга. Вот именно здесь и остановился Александр. «Два валета» как раз находился на середине пути от вокзала к его бывшему дому.

После первой, весьма приятной бурной ночи, Саша проснулся поздно. В сентябрьское субботнее утро, около одиннадцати часов, он решил прогуляться по городу и повстречать каких-нибудь давних знакомых. А где в выходные, в то время, можно было гарантированно встретить кого угодно? Ну конечно — на местном вещевом рынке, называемым — «барахолка»! Так и сделал мой герой. Как и ожидалось, сразу после автостоянки, возле палаток с одеждой, прогуливались двое — Мирон и Кузьма в поисках: «У кого бы занять денег на продолжение банкета». Вы не знакомы с Кузьмой? Потеряли немного. Денис Кузьмин, бывший одноклассник Мирона представлял из себя точно такого же недотёпу. С длинным носом и характерными чертами неандертальца, коротко стриженный, очень смуглый парень — с детства обладал низким грубым голосом, а вкупе с задиристым характером — мог произвести впечатление на не особо сведущих, таких же подростков. Сведущие — на подобные его выпады, обычно реагировали решительно и агрессивно, так как Кузьма слыл ещё и трусом. Прячась всё время за спину друзей, Ермоленкова — особенно, паренёк авторитетом не обладал. В частности — сам Александр всегда высокомерно относился к нему, считая Кузьму придурком и дебилом. И если бы не знакомство с детского сада, проживания по соседству, да настойчивое навязывание себя в качестве друга — Ермоленков в жизнь бы не обратил на него внимание.

Завидев издалека давнего приятеля, Мирон и Кузьма радостно замахали руками. Александр поспешил навстречу своим друзьям, прикидывая — куда можно сходить вместе.

— Здорово, Санёк!!! — Прогремел Кузьма и простёр руки для объятий.

— Привет, бандиты! — Сдержано поздоровался Александр, стараясь уклониться от навязчивых любезностей. — Мирон, вы куда путь держите? Я тут заскочил на недельку, можем «зависнуть» где-нибудь.

— Сань, мы как раз обсуждали только что эту тему! — Вновь загудел Кузьма. — Пошли ко мне, я в новый дом переехал, с огородом. Покажу тебе свою собаку в конуре. Злющая! Жрёт за троих и цепи рвёт на раз. Уже третью цепь покупаю.

— Пойдём, для начала — в «Крепость» сходим. Там открыли неплохую рыгаловку, круглосуточную, можно харчами закинуться и бухнуть чуток, за встречу. — Предложил Мирон.

— Да, всё равно. Можно и в Крепость. — Отозвался отпускник.

Крепостью — местные подростки называли район, полностью состоящий из домов брежневской застройки. Панельные или кирпичные, белого цвета пятиэтажки являлись излюбленным местом для тусовок подростков девяностых. Друзья повернули к автостоянке возле входа в рынок, за которой шла улица в нужном им направлении. Наперерез троице широким шагом проследовал ещё один высокий молодой человек со взъерошенными русыми волосами. Хорошо одетый: в осеннюю дублёнку, брюки и модные чёрные ботинки, парень заносчиво посмотрел на друзей и презрительно ухмыльнулся. Александру стало не по себе. Ермоленков попытался натянуть на лицо улыбку, но вышло как-то кисло. Друзья приостановились. Отпускник несколько сгорбился и просел. Его компаньоны с удивлением посмотрели на него, явно не ожидая такой реакции. Парень был хорошо знаком им всем. Высокомерный знакомый последовал к одной из машин, «Жигулям» — классике, открыл дверь, завёл мотор и поехал прочь по своим делам. Друзья, стоя как вкопанные, проводили взглядом уезжающую машину. Первым пришёл в себя Кузьма:

— Да, Лохматый совсем зазнался. Уж не здоровается с нами. Машину купил и разъезжает, весь себе — крутой.

— Ты ещё пытаешься здороваться с этим уродом? — Вопросил Александр.

— А чего ты так его не любишь, ещё со школы? Урод — он конечно — урод, но машину-то себе купил!

— Дешёвка, металлолом, такие в Москве «на сдачу» продают. — Отозвался Ермоленков. — Никогда не забуду, как во втором классе эта гнида спёр у деда сто рублей. Тьфу, мразь!

— Так он же у своего деда спёр, тебе то чего? — Продолжил Кузьма.

— Да таких гнобить надо всегда. Он всё время чего-то строил из себя, совался куда ни попадя. Выпендривался, нарывался ещё на меня. Дразнил. То — одно ему купили, то — другое. В школе с учёбой лез, умного из себя строил. Если бы я его тогда постоянно не осекал — то житья б никому не дал. Всех бы достал в конец! Он же без отца рос. Этим всё сказано. Как и есть — мерзкое чмо! Отпинать бы его хорошенько, да неохота о такое дерьмо пачкаться.

— Только это чмо сейчас на машине катается, пускай и старой, и с деньгами. А нормальным чувакам выпить теперь не на что.

— Да, ладно, хрен бы и с ним, пошли в кабак! — Очнулся Мирон.