А свадьба пела и плясала (СИ)

Филгус расхохотался, представив эту картину: как гордой аристократке, которая не могла подумать о таких ужасных условиях жизни даже в своих кошмарах, приходиться снимать здесь свой пеньюар, чтобы обсудить "перспективы сотрудничества".

- И все же, я не хотел и не хочу быть герцогом. Быть обязанным королю, окунуться в эту придворную клоаку и стать еще сильнее связанным с родом Келионендора.

- Ты женишься на Ее Высочестве, брат, - иронично ответил член Совета магов. - Куда уж "сильнее связан"?

- Может, ты прав, - только ответил Никериал, а сам задумался о том, что судьба непредсказуема. В то время, когда он хотел получить признание - она втоптала его в грязь, а когда он захотел покоя и мирной жизни - закрутила в круговорот событий. И ему оставалось лишь смириться.

И если взгляды, шепотки и новый титул было злом предсказуемым, но то, что его ожидало дальше, он и не мог и представить. Новую пытку для мага великодушно назвали "Свадебные хлопоты". Он запросто мог представить, как на подпись к Ариану приносят список дел, намеченных к подготовке к свадьбе, и он своей рукой вписывает своего будущего зятя во все мероприятия, чтобы, дескать, тому жизнь медом не казалась. Маленькая месть короля, по мнению, самого Ника, удалась на славу.

А вечерами, развалившись в большом уютном кресле у камина, он прижимал к себе Ирен, вслушивался в ее милый щебет о прошедшем дне, предсвадебным хлопотах, которые заставляли ее душу трепетать в ужасе, кивал и молчал. Ему не хотелось портить девушке настроение своими жалобами, рассказами о том, как он устал и уже придумал тридцать способов как сбежать из королевства и забыть об этом кошмаре. Он понимал, что это не его праздник, он нужен не ему, а ей. А ради нее он готов был потерпеть. Улыбаться, смотря на любопытствующих, смиренно переносить все примерки и репетиции, уроки танцев и этикета, ехидные взгляды монарха. Ради того, чтобы прижимать к себе, чувствовать под рукой тепло ее тела, неуловимый аромат духов и видеть, как счастливо блестят ее глаза.

Да, ради этого он готов был заплатить эту цену.

Глава 1. Прелюдии к тому самому...

- Магистр, Ленге, вы выучили свои слова?

Сухопарый старик в дорогом камзоле с пуговицами из изумрудов и золотой тесьмой на темно-зеленом бархате пытливо смотрел на мрачного мага. Распорядитель торжеств Королевского двора, которого назначил король организовывать одно из главных торжеств в жизни своей любимой сестренки, вызывал у Ника лишь зубовой скрежет. Въедливый, прилипчивый, как пиявка, цепляющийся к каждой мелочи. Мужчина думал, что Ариан специально приставил его к ним, прекрасно осведомленный о его чудесных способностях и дал тайное задание - вывести своего будущего зятя из себя.

- Магистр, вы уснули? - не дождавшись ответа, проскрипел организатор, и весьма ощутимо приложил указкой по тумбе.

Никериал вздрогнул и скороговоркой проговорил:

- Сего месяца и дня, под светлыми очами Пресветлой Богини, я вверяю свою жизнь и судьбу...

- Мне не нравится ваша интонация, - занудно начал он. - В ней нет любви и благочестия к своей леди.

- Интонации к моей леди вас не должны беспокоить, - не выдержал Ник.

- Хорошо, - покорно проговорил старик и раскрыл тяжелый талмуд о церемонии бракосочетания. - Тогда начнем с самого начала.

Зал мученически вздохнул. Эта пытка под названием "репетиция бракосочетания" уже продолжалась три часа, и Ник был готов поверить, что этот изверг мог продержать их еще часов шесть, но добиться идеальных интонаций, жестов, произношения, действий. В помещении было душно, приторно пахло благовониями и слегка потом - они уже несколько часов сидели и репетировали. Как же Ник уже ненавидел это слово: "репетировали".

Сам же виновник скверного расположения духа Никериала - король Ариан - сидел по правую руку от его невесты и, как казалось Нику, упивался своей мелкой местью. Отношения мага и молодого короля, мягко говоря, не складывались. И целитель, положа руку на сердце, мог клятвенно заверить, что это не его вина и вообще, он - жертва обстоятельств. "Само обстоятельство" же грустно сидела и едва вздыхала, тоже утомленная многочасовой репетицией, но крепилась, наверное, одна из всех, не считая своего брата.

Это уже была двенадцатая по счету репетиция и последняя до самой свадьбы, которая должна была состояться через неделю, и, видимо, поэтому распорядитель лютовал особо, отобрав роль вершителя церемонии у самого жреца. Сам же слуга Пресветлой сидел рядом на скамеечке и молился, хотя Ник подозревал - по характерному похрапыванию, - что он спал. Но уличать в постыдной слабости жреца не стал, как никогда сочувствуя бедному служителю.

- Все должно быть идеально! - начал свою лекцию о "самом важном дне" распорядитель торжеств, а Ник вновь задумался о вечном, не особо вслушиваясь в звучавшие слова.