А свадьба пела и плясала...(СИ)

В отличие от кельи, в которой она сидела, в коридоре храма было прохладно, темно и пустынно. В этой части храма не было места обычным посетителям, здесь могли ходить только с позволения Преосвященства, которое получила она и небольшой круг гостей свадьбы. Казалось, что сокрытая от посторонних часть храма гасила все звуки, а в шепоте эха, звучавшего от ее шагов, можно было услышать отголоски чего-то таинственного. Витражные окна и расписные потолки не украшали стены этой обители, невозможно было увидеть и гобеленов с ликом Пресветлой, да и позолоченных статуй – все было обыденно, серо, тоскливо. Расшитое жемчугом, шелковыми нитками и кружевами подвенечное платье девушки небесного цвета было чужеродной деталью, как и она сама – роскошью, к которой не привыкли эти стены. И невесте было неуютно.

Внезапно ее сопровождающий остановился. Ирен, задумавшись, едва не врезалась в его спину.

- Так неинтересно.

Девушка нахмурилась, не понимая.

- Не интересно? О чем вы…

Неожиданно облик служителя храма пошел рябью, словно заколебалось отражение в водной глади, и перед ней предстал незнакомый человек: широкоплечий, в простом камзоле, темноволосый – одним словом, невзрачный. Он обернулся, и принцесса невольно отступила назад.

Похититель?

Девушка слабо верила, что кому-то понадобилось ее похищать, но все же внутри ее все обмерло от испуга.

- Что вам надо? – произнесла она шепотом. Она не стала бежать, кричать, ожидая враждебной реакции, чтобы подтвердить свои опасения.

- Традиции - такая забавная вещь, – незнакомец вежливо улыбнулся, но улыбка его была, будто вылеплена из воска – не живая, страшная. - Вам не кажется, что пора ввести новую?

Ирен не казалось, она, предчувствуя опасность, попятилась назад, едва не споткнувшись о подол своего длинного платья, и уже открыла рот, чтобы позвать стражу на помощь, как почувствовала странное головокружение. Мир завертелся перед глазами девушки, голова стала чугунной, веки слипались, потяжелели, она попыталась прогнать наваждение, прояснить рассудок, из последних сил впив ногти в ладони, но не вышло. Казалось, что она утопала в вязком киселе, и каждое ее усилие было тщетно.

Прежде чем упасть на пол, ее осторожно подхватили чьи-то сильные руки, а волос коснулось жаркое дыхание. Человек прошептал, едва касаясь губами ее уха:

- Не волнуйтесь, лишь небольшая шалость. Мне всегда было интересно, почувствует ли он разницу, если подменить невесту? А вам?

Ирен хотела бы возмутиться, но тело было таким вялым, тяжелым, а держать себя на грани яви больше не оставалось сил. Последнее, что она почувствовала, прежде чем провалиться в беспамятство, это осторожный поцелуй в лоб и тихие слова:

- Спите, принцесса, крепким сном.

И она уснула.

Очнулась девушка вяло, неохотно. Объятья сна все никак не хотели ее отпускать, но и уснуть обратно она не могла – что-то мешало ей и дальше наслаждаться покоем, какое-то беспокойство, засевшее изнутри. Оно грызло ее, заставляя ворочаться на неудобной постели, а в голове смешалось все: ее мысли, воспоминания – все казалось дурным сном и наваждением усталого рассудка.

Но это не было сном.

Невольная мысль пролетела и словно отрезвила не хуже пощечины. Остатки наведенного сна спали с Ирен, и она резво села. В груди заходилось в испуганном стуке сердце, разгоняя по венам кровь и заставляя девушку судорожно думать.

Где она? Сколько прошло времени? Как там ее Ники?

Она осмотрелась. В комнате, где ее заперли, было темно, но очертания предметов было видно, а сквозь деревянную дверь и небольшое окошко, больше похожее на отдушину, пробирался тусклый свет. Комнатка была небольшая, больше похожая на чулан либо склад ненужных вещей, которые положили сюда и забыли. Ирен сидела на каком-то старом пыльном лежаке, укрытая шалью, изъеденной молью и каким-то тряпками. Вокруг нее громоздились веники, лопаты для уборки снега, ведра и остальная ненужная хозяйственная утварь, которую у девушки не было никакого желания рассматривать. И воздух здесь был затхлый, пропитанный пылью и запахом крысиного помета. Ирен даже вздрогнула, когда увидела около стены копошение, а подняв голову вверх, узрела, как с грубо сколоченной полки на нее взирала жирная крыса, противно шевеля своими усами, словно принюхиваясь, годна ли она на то, чтобы испробовать ее на вкус.

По спине принцессы пробежали мурашки. Быть съеденной крысами в такой день ей совсем не хотелось.

Она помчалась к запертой двери и заколотила ее руками:

- Эй! Кто-нибудь! Прошу, помогите!

Ирен и не наделась, что ее мог кто-нибудь услышать, но все же стоило попробовать. Хоть чуть-чуть. А вдруг?